|
Я должен знать, что именно мне искать».
Но комиссар не успел задать свой вопрос, Михаэль заговорил первым: - Возвращайся. Мы дарим тебе еще одну жизнь. Однако запомни: она — последняя. Ты обязан беречь себя. Потому что только ты — и никто другой! — должен найти Весть и передать ее Иисусу. Только ты — и никто другой — должен помочь людям найти Истину. И тут дикая боль пронзила комиссара. Ужасная, страшная, выворачивающая наизнанку. Он закричал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
«Он почувствовал боль, это хорошо», — услышал Гард незнакомый голос. И открыл глаза. Комиссар огляделся. Он находился в странном помещении, похожем на юрту. Шатер был довольно просторным: плотные шерстяные ткани свисали с десяти столбов. Гард лежал посредине шатра на возвышении из козьих шкур. Сам он был укрыт такой же шкурой. Комиссар пошевелил руками, ногами — все вроде было на месте. Гард вспомнил, как прыгнул на него огромный лев, как отлетел в сторону ненужный меч, и удивился: «Неужто этот страшный зверь ничего мне не сломал?» Приподнял шкуру-одеяло. Одежды на нем не было. Живот, грудь и ноги были перевязаны множеством плотных шкурок. Рядом с комиссаром сидел высокий бородатый старик. Старик смотрел на Гарда и улыбался. Он поймал взгляд комиссара, стукнул себя кулаком в грудь и представился: - Фрадж. Ч^ - Гершен, — сказал Гард. - Великое солнце помогло мне спасти тебя, Гер-шен! — Голос у старика был глухой, сиплый, словно простуженный. — Ты спас моих детей. Я спас тебя. Ты чувствуешь боль, значит, ты будешь жить. Если человек чувствует боль, значит, он чувствует жизнь. Ты подарил жизнь моим детям. Я подарил жизнь тебе. Гард уже не удивлялся, что понимает теперь еще и язык бедуинов... Комиссар думал о другом: он совершенно не помнил, чтобы он кого-нибудь спасал, кроме Барака. |
