И опять: так… так… Так. Тяжелые ботинки на рифленой подошве, оставляющие в его квартире спрессованные в узоры комочки глины.

И другие шаги, в кухне. А в туалете кто-то громко харкнул и спустил воду. Потом Леший услышал голоса.

– …на четвертый уровень я не ходил. И никто не ходил. Брешут, правда, многие… Но если Хранилище и существует, то как раз на четвертом…

– Сто пудов, что существует! В сорок первом туда планировали заложить весь золотой запас СССР, но успели перевезти около двух тонн…

Наверху засмеялись.

– Ну, нам и двух тонн хватит!

Леший застыл, весь обратился в слух. Слышимость было неважная. Под ламинатной доской он приделал тяжелый щит, крепящийся по бокам к лагам, чтобы при простукивании нельзя было определить брешь в полу. Да и говорившие то и дело перемещались по квартире – наверное, искали серебро. Говорили, правда, громко, внаглую, не стесняясь соседей. Хлопнула дверца холодильника, что-то со стуком упало на пол. Послышались ругательства.

– Как у негра в жопе!..

Леший понял, что «гости» не включили свет и перемещались в полной темноте. Что с их стороны было вполне разумно.

– …из-за бомбаря, суки… И выглядывают… Усохни, говорю… А они…

– …Нет, говорю, эта дура не для тебя отлита, – продолжал свой рассказ тот, кто мерял тяжелыми шагами коридор. Леший узнал голос, что разговаривал с ним в машине. – Есть другой пацик, вот он и слопает сегодня таких целую обойму… Ну, поржали, ессно, разошлись каждый при своих…

– Ржали, ржали… А чего ржали? Где он, пацик твой? – нервно крикнули с кухни. – Нету! А уже начало второго! Здесь даже брюхо набить нечем!

– Обосрался где-то по дороге, – задумчиво обронил Тяжелый. – Придет, никуда не денется.

– Там пусто, – послышался третий голос со стороны спальни. – Все перерыл. И «коногон» мой сел, мать его греб. Батарейки у кого?

– Я его порву, суку! – рявкнули на кухне. – Я об его шкуру ноги вытирать буду!

Кто-то рассмеялся. Из-за смеха Леший не расслышал начало следующей фразы. Говорил третий, который вышел из спальни:

– …на то оно и бельишко, что грязное. Не иначе, твой пацик и его гномы на Сивого напоролись. Вот откудова оно и взялось-то.

– Сивый с полтонной слинял, – возразили из кухни. – А этот пацик на полтонны никак не потянет. Вон, рухлядь одна, смотри. И на «Опеле» говняном рулит, в обносках ходит…

– В машине ничего не взяли?

– Ноутбук прихватили, на всякий случай. Но там ничего интересного.

– Ты его Четырехглазому покажи, пусть проверит скрытые файлы и те, что под паролями. Не такой этот пацик простой, как кажется! Его, вон, вся Москва знает…

– Ничего, скоро забудут! Мы для него укромное местечко подыскали на Мокрой полянке – там вовек не найдут…

– Мне только интересно, где он с Сивым снюхался? Или монеты другие, со стороны? Они ведь все одинаковые…

– Хрен тебе «одинаковые»! Дай мне две золотые пятерочки, и я тебе сразу скажу: из одной партии или нет!

– Ломоть прав, – подтвердил Тяжелый.