|
Держась за поручень у потолка, свободной рукой указывает в окно и что то громко говорит остальным. Котя вглядывается: стоящий в проходе – китаец, на груди у него алеет большой круглый значок с Председателем Мао. Остальные пассажиры – европейцы: русские, точнее советские, Котя знает это твердо. А еще он знает, что автобус, люди, едущие в нем, – все они из прошлого, из пятидесятых годов двадцатого века. Местное средство передвижения ползет по тогдашнему Китаю, петляет по горной дороге, упорно стремится вверх, а за окном сменяются один другого краше живописные пейзажи. У всех пассажиров прекрасное настроение, какое и должно быть в погожий зимний день, они едут в горы насладиться заслуженным отдыхом после тяжелой трудовой недели на великих народных стройках. Они – советские специалисты, помогающие братскому китайскому народу создавать лучшее будущее. Неподалеку от ворот небольшого даосского храма раскинулось маленькое торжище – рыночек, где можно купить продукты питания, изделия сельских кооперативов, сувениры и разные прочие немудреные мелочи. Вот кто то из приезжих уже приценивается к вырезанному из цельного куска дерева бюсту Председателя Мао, вот другой – высокий и, несмотря на морозец, в шляпе – заинтересованно разглядывает невзрачный красноватый сундучок, внимательно слушая, что через переводчика вещает ему укутанный в старый тулуп краснощекий продавец. Слушает и кивает, машинально поднося руку к подбородку, на котором алеет свежая ссадина. Котя знает, что тот сегодня упал и расшибся – поскользнулся на обледеневшей горной тропинке, что вела к беседке на отшибе; чуть не сорвался в пропасть, но вовремя подоспели сопровождающие, удержали. А от ворот спешит уже водитель – зовет в автобус, пора ехать дальше. Человек в шляпе морщится, нервно торгуется, потом достает деньги, протягивает краснощекому продавцу. Продавец оборачивает сундучок тряпкой, отдает покупателю. Вот комната, похожая на гостиничный номер: у стены большой деревянный шкаф, рядом с дверью невысокая этажерка, на ней книги, у окна – широкий письменный стол. У стола сидит человек – тот самый, что купил сундучок. Теперь, когда на нем нет пальто с высоко поднятым воротником и шляпы, надвинутой от холодного ветра на самые глаза, Котя видит его лицо и с замиранием сердца понимает, что это его дед Вилен Иванович Чижиков. Черные, без изъяна волосы, светлое, чистое, почти без морщин волевое лицо, пятно йода на подбородке. Сердце Коти переполняет счастье: он снова видит деда! Котя смотрит на этажерку, зацепляет глазом знакомый переплет – «Илиада», тот самый экземпляр! Котя хочет броситься к деду, обнять его, закричать от восторга, но не может, его нет в этом сне. И тут его взгляд падает на стол, туда, куда так пристально смотрит не замечающий его присутствия дед Вилен: а там – сундучок. Неведомая сила приближает Котю к столу, сила эта словно говорит: смотри! смотри! запоминай! Котя глядит: сундучок, красный, облупившийся. Еще ближе: на лаковой крышке – черный, словно ребенком выжженный круг и схематические изображения животных, числом пять. Котя не хочет смотреть на круг, он хочет вернуться к деду, силится вырваться, напрягает все силы и тут… – …Старик… Старик, – словно издалека донесся до Чижикова тихий голос Сумкина. Котя почувствовал, что его схватили за плечо и осторожно трясут. Чижиков открыл глаза и первое, что увидел – был дымящийся окурок меж пальцев. Сигарета дотлела почти до фильтра. Котя разжал пальцы, но Сумкин продолжал трясти его и звать – отчего то шепотом. – Что? – еще не отойдя от видения, тоже на всякий случай шепотом спросил Котя, поворачивая голову к приятелю. – Смотри и и… Сумкин, замерев на месте, шептал уголком рта. – Только не дергайся. Смотри, – показал он глазами куда то в темноту ночи. – Вон там… Чижиков посмотрел в указанном направлении и увидел знакомый прозрачный силуэт. |
