Ответа не последовало.

– Фред, разве не так?

– Конечно, Ева. Конечно. Но…

– Никаких «но»! – заявила она и торопливо продолжила, словно боялась остановиться: – Так какое может быть разумное объяснение тому, что ты заговорил по-французски ни с того ни с сего?

Она сжала тонкие пальцы, а он неуверенно покачал головой.

– Ну хорошо. – Ева замолчала, обдумывая, что сказать дальше. – Давай разберемся.

Они молча посмотрели друг на друга.

– Скажи что-нибудь, – попросила Ева. – Давай… – Она опять остановилась, подыскивая слова. – Давай посмотрим, что у нас…

Ее голос затих.

– Что-нибудь сказать?

– Да, попробуй.

– Un gémissement se fit entendre. Les dogues se mettent à aboyer. Ces gants me vont bien. Il va sur les quinze ans…

– Фред!

– Il fit fabriquer une exacte représentation du monster.

– Фред, остановись!

Он замолчал и растерянно посмотрел на нее.

– Что… что ты сейчас сказал, Фред?

– Я сказал: «Послышался стон. Залаяли собаки. Эти перчатки мне подходят. Ему скоро исполнится пятнадцать лет и…»

– Что?

– И он сделал точную копию чудовища. Sans même l’entamer.

– Фред?

– Без единой царапины, – с несчастным видом добавил он.

В этот ранний час в кампусе было тихо. По расписанию занятий в семь тридцать начиналась только лекция по экономике, да и то в Белом кампусе. А здесь, в Красном, не было слышно ни звука. Через какой-нибудь час дорожки заполнит говорливая, смеющаяся, топочущая орда студентов, но пока здесь было спокойно.

Куда менее спокойный Фред Элдерман брел вдоль восточной стены кампуса к административному зданию. Оставив обеспокоенную Еву дома, он пытался по дороге на работу во всем разобраться.

Что с ним случилось? Как долго это уже продолжается?

«C’ est une heure», – подсказал его внутренний голос.

Фред сердито покачал головой. Это было ужасно. Он отчаянно пытался понять, как это могло случиться, но ничего не мог придумать. Это какая-то бессмыслица. Ему было пятьдесят девять лет, он служил уборщиком в университете, не имел никакого образования, о котором стоило бы упомянуть, и жил самой обычной, тихой жизнью. Пока однажды утром не проснулся со способностью бегло изъясняться на французском языке.

Французский язык…

Он остановился на холодном октябрьском ветру и посмотрел на башню Джереми-Холла. Вчера вечером Фред наводил порядок в кабинете французского языка. Может быть, это как-то связано с…

Нет, это просто смешно. Он пошел дальше, машинально бормоча себе под нос:

– Je suis, tu es, il est, elle est, nous sommes, vous êtes…

В десять минут девятого он зашел в кабинет истории – починить раковину в туалете. Провозился там целый час и еще семь минут, затем сложил инструменты в сумку и открыл дверь в кабинет.

– Доброе утро, – сказал он профессору, сидевшему за столом.

– Доброе утро, Фред.

Фред Элдерман шел по коридору и думал о том, как это замечательно, что доходы Людовика XVI при таких же налогах превосходили доходы Людовика XV на 130 миллионов ливров и что суммарный экспорт повысился со 106 миллионов в 1720 году до 192 миллионов в 1745 году и…

Он остановился посреди коридора с вытянувшимся от удивления лицом.

Тем утром он заходил еще в кабинеты физики, химии, английского языка и изобразительного искусства.