Она не предполагала, что может быть такой настолько переполненной желаниями, так неистово жаждущей близости. Безрассудной, отчаянной, беспечной. Она почувствовала, как ее маечка, которую он так бережно снимал с нее ночью, теперь порвалась, когда он, сметая на своем пути все барьеры, рвался к цели.

Затем она прижала его к себе, направляя его, изгибаясь, когда ее пронзала стрела блаженства. Быстро, потом еще быстрее и быстрее, она торопила их к завершающей цели — ослепительной, сводящей с ума развязке.

Он продолжал прижимать ее к себе даже после того, как она обмякла, а он был опустошен. Ее застенчивость приводила его в восторг, манила его, но такая Джоанна, способная разжечься до белого каления, могла и поработить его. Сэм не помнил, что именно он делал, помнил только жадное, мощное погружение в экстаз.

—Я не сделал тебе больно?

—Нет. — Она была слишком ошеломлена, чтобы замечать синяки. — А я?

Он усмехнулся, уткнувшись ей в шею.

—Я ничего такого не почувствовал. — Он попытался устроить Джоанну поудобнее и тут заметил на полу остатки маечки. — Я должен тебе кое-что из нижнего белья, — пробормотал он, поднимая с пола обрывки.

Джоанна оглядела разорванную бретельку и разошедшийся шов. Внезапно она расхохоталась, как будто что-то разорвалось в ней, и одному Богу известно, что могло вырваться сквозь прорехи.

—Я никогда раньше не набрасывалась на мужчину, — только и удалось ей выговорить.

—Ты всегда можешь попрактиковаться на мне! Держи! — Он подобрал свою рубашку и накинул ей на плечи. — Похоже, я каждый раз буду давать тебе напрокат свою рубашку. Джоанна, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что чувствуешь. Мне нужно это знать.

Она медленно, надеясь собрать вместе разрозненные мысли, застегивала рубашку.

—Есть причины... Сэм, я не могу о них говорить, но есть причины, почему я не хочу, чтобы все стало серьезно.

—Все и так уже серьезно.

Он прав. Она знала об этом еще до того, как посмотрела ему в глаза и ощутила это.

—Насколько серьезно?

—Надеюсь, ты знаешь. Но я хочу еще раз тебе об этом напомнить.

Она говорила неискренне. Быть искренним так важно и порой так нелегко. Она подумала том, что о многом не смогла бы ему рассказать. А он слишком много не понял бы, даже если бы она и смогла.

—Мне нужно время.

—У меня есть пара часов.

—Прошу тебя.

—Ладно. — Это было непросто, но ведь он сам обещал дать ей время, пусть даже и чувствовал, как оно ускользает.

Он натянул джинсы и тут вспомнил о корзине.

—Чуть не забыл. Я принес тебе подарок. — Сэм подхватил корзину и поставил Джоанне на колени.

Он не собирается давить на нее. Джоанна с благодарностью взглянула на него, а потом и улыбнулась:

—У нас что, пикник?

Она откинула крышку, но вместо холодной курицы увидела крошечного дремлющего котенка. Джоанна вытащила его из корзинки и сразу же влюбилась.

—Ой, Сэм. Он восхитительный! — Она погладила темно-рыжую шерсть на щеке котенка, и он сонно мяукнул.

—Бланш в прошлом месяце родила котят. — Он почесал котенку ушки.

—Бланш? Как Дюбуа?

—Теперь ты понимаешь. Она такая вся увядающая южная красотка, обожающая стравливать местных котов. Вот эту уже отняли у матери; в корзинке еще кошачья еда — тебе хватит на неделю.

Карабкаясь вниз по юбке Джоанны, котенок принялся за одну из пуговиц.

—Спасибо. — Сэм поглаживал котенка, когда Джоанна обернулась к нему. Впервые за все время она обвила руками шею Сэма и крепко обняла его.

Глава 9

Сэм знал, что не нужно беспокоиться.