— Сейчас увидим.

Зажав сигарету губами, Олег добыл огонь, выпендриваясь перед незнакомкой. Поднес зажигалку, воспроизводя виденный в каком-то американском фильме о крутых копах жест. Прикурил, затянулся, раскрыл рот, ожидая, пока выйдет первое кольцо.

Ничего не произошло.

Олег зачмокал, как выброшенная на берег рыба. Даже махнул перед собой, не веря, что девушка переиграла его, сорокалетнего, с немалым опытом курильщика. Будто искал белое кольцо в воздухе, хотел схватить, показать трофей. Потом скрежетнул зубами, сделал новую затяжку, стараясь повторить.

Тот же результат.

Еще и закашлялся — перестарался.

Девушка тихонько хихикнула, дважды хлопнула в ладоши, показала большой палец. Быстро докурив, щелчком послала окурок в переделанную из старого ведра урну, зашла внутрь. Кобзарь остался стоять, так и не поняв, что это было и зачем оно ему нужно. Посмотрел, как тлеет огонек на кончике сигареты. Швырнул недокуренное туда же, попытавшись повторить бросок. Тоже не вышло: окурок ударился о край ведра, упал рядом.

Ну что за день сегодня!

Закрыв машину, Кобзарь переступил порог «Фильтра».

14

Поздно вечером внутри собрались только знакомые окрестные выпивохи.

Олег не старался держать в голове, кто из них кто. Интереснее было определять на глаз, кем мужики разного возраста могли быть по жизни. Они здоровались с ним и другими таксистами, никогда не пользуясь их услугами. Кобзарь догадывался: никто из них не выходил даже за пределы микрорайона. Конечно, каждый где-то жил, работал или уже получал пенсию, имел семью и что-то ел. Но как дети привычно собираются на одной площадке, играя в им одним известные игры, так и эти взрослые люди чувствовали себя нужными только тут, под крышей убогого кафе, здороваясь с буфетчицами, обмениваясь затертыми фразами и скармливая им бородатые анекдоты.

Зоя, которая еще не доработала неделю своей смены, лучше знала каждого. Кобзарь ради интереса в разговорах с ней будто между прочим любопытствовал насчет постоянной публики. Ответы буфетчицы тешили его самолюбие, потому что в большинстве случаев он вычислял правильно. Угадал в высоком, стриженном ежиком шатене с прямыми плечами, в строгих, всегда выглаженных штанах и короткой кожанке отставного майора. Додумался, что сутулый кудлатый дедок в очках, старомодном плаще и вечно грязных ботинках — доцент, бывший преподаватель физики. А крепко сбитый брутальный паренек с татуировками на обоих кулаках — профессиональный грузчик. Чем занималась круглолицая женщина неопределенного возраста, которая называла его своим мужем, не знала даже посвященная во все дела Зоя, но убеждала: грузчик регулярно тратит здесь именно ее деньги. Время от времени к компании прибивался бородатый, очень похожий на профессионального актера человек с металлической палкой, на которую опирался при ходьбе. Его угощали все по очереди, называя мастером. Если верить Зое, мужчина в свое время настраивал высокоточные приборы.

Но сейчас Олега больше волновала странная незнакомка.

Зайдя, он покрутил головой и сразу углядел девушку в самом дальнем углу. Там, где в прошлый раз сидели они с Пасечником. Она будто забилась туда мышкой, которая нашла хоть и неуютную, однако свою, безопасную норку. Кобзарь зацепил глазом бумажную тарелку с остатками какой-то местной еды, рядом — аж три бумажных посудины. Две высоких, в таких обычно заваривали чайный пакетик. Одна маленькая, из-под кофе.

Он сделал рукой приветственный жест, будто старой знакомой.

Девушка скрестила руки на груди, поправила воротник куртки, демонстративно посмотрела в сторону, будто ее вдруг заинтересовал старый плакат с рекламой сухариков к пиву. Зато в ответ махнул грузчик, а майор уже пристраивался к стойке с тремя пустыми пластиковыми стаканчиками.

— Копейки экономишь, — буркнула Зоя, но, не спрашивая больше ничего, обновила порции дешевой водки.