— Прямо-таки девушек? — не подвела меня уже почти знакомая девица.

— У него необычайно простое и лёгкое управление. Пилотировать его так же просто, как управлять автомобилем, — с удовольствием спрыгнул я со скользкой темы про Китай.

Не стану же я рассказывать посторонним людям, как провёл перед полётом в столицу переговоры с маньчжурами и представителями китайских тайных обществ. Маньчжуры теперь довольно регулярно будут получать оружие и медикаменты, а с представителями Триады вопрос пришлось отложить. Нет, принципиально я с ними договорился, но китайцев интересует два вопроса: — три тысячи винтовок и моё наступление на Маньчжурию, которое свяжет боями основные вооружённые силы недружественных им и мне китайских кланов. Пока оба вопроса я оставил без конкретных ответов, оговорив, что они требуют уточнений с моей стороны.

Действительно. Что я могу сказать про поход в Маньчжурию, не закончив с Японией? Однозначно, ничего. В прогнозах штаба — вторая половина сентября. И это, если без сюрпризов, на изобретение которых так искусны японцы.

Что касается винтовок — то тут есть у меня одна гадкая идея. Помню же, что у персидской армии наши взяли трофеями горы французского оружия. Вот оно-то как раз мне очень кстати. Мало того, что наш российский патрон, к тем винтовкам не подходит, так ещё и клинышек можно вбить. Слова словами, а когда Триада поднимет восстание среди местного населения, то пусть в руках повстанцев окажутся тысячи французских винтовок. Естественно, французы будут утверждать, что они не причём, но кто поверит их словам. Крупная партия французского оружия — куда более убедительный аргумент, который можно будет увидеть и пощупать руками.

Осталось с государем договориться, чтобы мне часть персидских трофеев перепала.

Объясниться придётся, как же без этого, и я даже заранее знаю, что Рюмин не одобрит мою связь с тайным китайским обществом. Во всём мире Триаду принято считать преступной организацией. Такое уж про неё мнение сложилось, уходящее веками в историю. Почему-то никто не хочет замечать, что нынешняя Триада уже не та. Она далека от наркотиков, рэкета и проституции. Нынче в Китае этим занимаются чиновники и Кланы, приближённые к Императорскому двору. А как иначе, если в Императорском дворце чуть ли не ежедневно устраиваются массовые оргии, а основные потребители наркотиков — это многие тысячи придворных и десятки тысяч чиновников.

Я ещё не проверял информацию, но представитель Триады был очень убедителен, когда мне это рассказывал. С его слов Триада — это на сегодня скорее оппозиция существующему в Китае правительству. Они проводят свою линию в управлении страной, и Маньчжурия никак не входит в сферу их интересов. Насколько правдивы его утверждения, мне судить пока что трудно. О стране мало что известно.

Что меня конкретно огорчило, так это слова китайца о том, что при дворе китайской Императрицы постоянно отирается около сотни французских барышень и кавалеров.

Обидно. У Франции про Китай имеется информация из первых рук, а у нас как всегда.

Скорее бы мои девочки подросли. Те самые малышки, которых я из «весёлого дома» в Камышине вывез. Мои будущие разведчицы и агенты влияния. Они сейчас проходят очень интересное обучение с помощью одной перевербованной нами особы. Через год — другой придётся начинать их пристраивать. Кто-то станет одной из личных воспитанниц Императрицы — к примеру, японской — а кого возьмут на воспитание российские или немецкие дворяне. Понятно, что ещё несколько лет воспитанниц они будут видеть лишь во время каникул, но год от года каникулы будут всё дольше и дольше, позволяя девочкам вживаться в роль.

— Господа! Предлагаю отпустить князя, иначе он опоздает на встречу и в вечерних газетах вы не увидите его ответы на наши вопросы, — услышал я громкий намёк одного из журналистов, пропущенного вместе с его коллегами за общую ограду.