Тень сначала застыла, словно от удивления и тут же расхохоталась, неожиданно красивым хрустальным смехом.

— Ты все такая же язва, Лили. Не поверишь, но я почти рада тебя видеть.

— Правда? — издевательски бросила ведьма. — А вот я тебя как-то не очень. Зачем ты вернулась?

Зеркало снова пошло серебристой рябью, и Томка почувствовала, как в глазах темнеет.

— Отвечай! — рыкнула ведьма и сильнее ухватила девушку за голову, до боли сжимая виски.

— Исправить… все, что натворила, — нехотя отозвалась тень.

Голову Тамары прострелило огненной стрелой, и она забилась в руках ведьмы, пытаясь освободиться из крепкого захвата.

— Терпи, — змеей шипела Лили, пытаясь удержать бьющееся в конвульсиях тело.

— Тебе не справиться со мной Лили, — усмехнулась Лара, — Я слаба, но не настолько…

Голова Тамары безжизненно упала на грудь и зеркало, вновь задрожав, потухло, а вместе с ним и исчезла тень.

— Твою мать! — зло выругалась Лили, аккуратно положив бесчувственно тело девушки на пол и утирая рукавом капающую из носа кровь, — Вот же сучка!

Дело принимало крайне серьезный оборот. И если раньше ведьма с полной уверенностью могла бы сказать, что сможет загнать сущность Лары обратно в преисподнюю, то сейчас вся ее решимость испарилась. Сильна тварь. Даже чуть живая от голода — все равно слишком сильна.

— Ничего, — прогнусавила Лили, зажимая нос. — Мы еще посмотрим кто кого.

Огромный тигр серебристой стрелой летел по лесу, словно за ним гнался сам дьявол из преисподней. Собственно практически так оно и было. Его личный дьявол-искуситель.

Он бежал что есть сил, пока есть воздух в легких, пока держат сильные лапы, пока глухо бьется кошачье сердце. Остыть. Осознать и постараться привести мысли в порядок. Хотя о чем это он? Мозг всегда отказывался служить ему по назначению, когда дело касалось ее — Лары.

Ее имя… ее вкус… ее запах…

Он учуял ее задолго до того, как Тамара подошла к дому. Горький, страстный, дикий. И человеческое сознание взорвал рев зверя.

Не думая ни о чем, он прижал жалкую человечишку к земле с жадностью втягивая носом родной запах, словно наркоман после долгой и мучительной ломки.

Отрезвил его удар по голове и визгливый женский голос.

Лили.

Жаркая пелена спала с кошачьих глаз и, ужаснувшись собственной дикости, шокированный и полностью дезориентированный оборотень позорно сбежал.

Озеро молчало. Обернувшись человеком Карлайл, усталый и опустошенный упал на землю, понуро опустив взъерошенную темную голову. Тело дрожало, мышцы нестерпимо ломило, а голова раскалывалась, словно его не женской сумочной ударили, а раскаленной кувалдой.

Эдвард хрипло рассмеялся. Это было похоже на подступающую истерику. Кто сказал, что мужчины не плачут? Увидела бы его в этот момент Лили, то непременно покрутила у виска пальцем и еще ударила, чтобы после сказать:

— Тряпка ты или мужик!

И он бы непременно устыдился ее обидных слов и, собрав всю волю в кулак, снова превратился в уравновешенного и рассудительного Эдварда Карлайла. Но Лили рядом не было. Она сейчас наверняка где-то далеко с Тамарой.

Тамара…

Имя обожгло легкие на выдохе и внезапно привело в чувство. А что же теперь будет с ней?

Оборотень вытянулся на холодном песке и уставился на ночное небо, со все нарастающим напряжением оценивая ситуацию.

Слияние еще не завершено. Изменения только-только коснулись хрупкого человеческого тела. Сознанием борется. И без добровольного согласия жертвы, без ее искреннего желания, демон никогда не сможет полностью прижиться.