— Еще и двух нет, — возразил Джонас. — И мы с Джули хотим быть только здесь. Что случилось?

   — Ничего. Ничего не случилось.

   — Что-то определенно случилось, — настаивал он. — Ты плакала.

   — Ничего подобного.

   — У, тебя красные и мокрые глаза. Она шмыгнула носом и небрежно дернула плечом.

   — Это от простуды.

   Джонас, не скрывая недоверия, покачал головой.

   — Понятно. Значит, я ошибся. Прошу прощения.

   — Ничего.

   Джонас обернулся к Джулиане. Та в изумлении рассматривала панно из засушенных цветов на стене спальни, а потом яростно стиснула кулачки и попыталась запихнуть их себе в рот. Джонас решил, что, проживи он хоть тысячу лет, ему никогда не постигнуть женской логики.

   — Подвинься немножко, я поставлю рядом поднос, — сказал он Зои, поднимаясь, чтобы принести приготовленный обед.

   — Я же сказала, что не хочу есть!

   — А я сказал, что тебе поесть необходимо. Сама подвинешься — или мне забраться в постель и помочь тебе?

   Зои, не дожидаясь, когда Джонас исполнит свою угрозу, метнулась на другую сторону кровати. Только этого ей не хватало сейчас — чтобы он в самом деле забрался к ней впостель! Достаточно вспомнить, что случилось в прошлый раз. Ее как будто пронзило электрическим током — от жаркого воспоминания и от той новости, которую она должна была объявить Джонасу.

   — Да, кстати о постели, — как можно беспечнее произнесла она, предварительно попробовав салат из тунца. — Я не беременна.

   Джонас в эту секунду разгибался, но она успела заметить, что он вздрогнул.

   — Нет? — выпрямившись в полный рост, переспросил он.

   Странно, но она могла бы поклясться, что в этом коротеньком слове прозвучало разочарование.

   — Нет, — отозвалась она. — Я это обнаружила несколько минут назад, в ванной. Все в порядке.

   — В порядке, — протянул он. Но вид у него был довольно несчастный. А потом вдруг выражение его лица изменилось. Так бывает, когда на человека снисходит озарение. Онвпился взглядом в глаза Зои.

   — Так ты поэтому плакала? — тихо спросил он.

   Горячий обруч сдавил ей желудок, и Зои решила, что ее вот-вот стошнит.

   — Нет, конечно, — неожиданно тонким и слабым голоском отозвалась она. — То есть я хотела сказать, что вообще не плакала. Это все от насморка.

   — Ты плакала, — с нажимом повторил Джонас. — И именно потому, что обнаружила, что ты не беременна. Ты надеялась, что это случится, правда?

   — Нет, конечно, нет, я…

   Но Джонас прервал ее возражения, сдвинув поднос с едой в сторону и опустившись на кровать рядом с ней. Джулиана сморщилась и вскрикнула от резкого движения. Джонас поднял малышку и положил между собой и Зои.

   — Ты хочешь ребенка, правда? — спросил он.

   — Нет, — резко заявила она, не желая сдаваться.

   Его предположение просто нелепо. Второй ребенок? Да она скорее умрет, чем родит второго ребенка. Она плакала потому, что начались месячные. Она всегда плачет в это время. Все женщины плачут. При чем тут ребенок? Зои смотрела, как Джулиана сучит ножками и тянет в рот бретельку комбинезона.