— Да! Именно туда!

— Че привезла? Какие размеры? Осень? Зима? Женьке надоело реагировать, и она промолчала.

— Где стоять-то будешь? — не унималась Лерка.

— В каком смысле? — машинально переспросила Женька.

Лера надула губки.

— Ну на Лужу поедешь или куда?

— Зачем мне твоя Лужа?

— Так шмотки продавать! Че, на дому что ль лавочку откроешь?

Женя запулила последний пакет в комнату и обернулась к молодой мамаше.

— Не собираюсь я ничего открывать, это мне просто прислали. Подарки.

— Слушай! Точно! Это из Америки тебе, да?

— Почему из Америки? — простонала Женька.

— Да тут тебе звонил кто-то, сказали, что из Америки. Я сначала-то не поверила, говорю, хорош, типа, прикалываться, а оттуда мне по-английски как давай шпрекать!

Очень хотелось стукнуть ее дверью по лбу. А потом закрыться в комнате, вдоволь пореветь и пойти утопиться в тазу с грязным бельем.

Кто сказал, что юмор — лучший помощник в борьбе со стрессом?!

Или она плохо юморит?

Или у нее не стресс, а что-то другое, еще не изученное толком всякими там специалистами, не обвешанное со всех сторон ярлыками, к чему приспосабливаться еще не научились и с чем не придумали еще даже мало-мальски эффективного способа борьбы?

— Что же ты мне сразу не сказала, что звонили? — осведомилась Женька с равнодушием.

— А что? Я тебе секретарша, что ль? — тут же пошла на абордаж соседка. — Не шлялась бы неизвестно где, а сидела бы дома, и…

На этих словах распахнулась дверь Таисии Степановны, и сама хозяйка комнаты выплыла в коридор, торжественно восклицая:

— Вот что значит, в тихом омуте черти водятся! Я всегда говорила, что эта бледная поганка еще себя покажет.

Женя, которую ни за что ни про что обозвали поганкой, решительно направилась к себе.

— Куда? — в момент настигла ее Таисия и, маневрируя, подобно крейсеру, преградила путь к отступлению. — В этой квартире не место всяким там прошмандовкам! И не думай, что можешь спокойно отсидеться, пока мы…

Лера неожиданно вмешалась, ласково попросив тетеньку не выражаться. Видимо, тщательно обдумав тот факт, что родственники в Америке у Женьки точно имеются, молодая мамаша смекнула, что лучше поддерживать мировую.

Некоторое время тетя Тая, не спуская с Женьки бдительного ока, выражала свое мнение по поводу наглости современной молодежи вообще и Леркиной беспардонности в частности. А потом без перехода заявила, ткнув в Женю пальцем:

— Ты по графику должна была вчера убираться! Я тут за тебя туалет драила, милочка, пока ты хвостом крутила по столице! Понаедут, понимаешь, в Москву и давай…

— Хватит, — сипло пробормотала Женька, — дайте-ка мне пройти.

— Дайте-ка?! Что еще за «дайте-ка!»? — охнула та. Лера закатывала глаза, но исчезать с поля брани не спешила, уютно заняв место у телефона в зрительном зале.

— Нет, ты слыхала? — обратилась к ней тетя Тая, призывая если не в союзницы, то хотя бы в свидетели. — Она мне еще указывать будет!

— Я плачу за эту комнату, — выговорила Женька спокойно, — я устала с дороги и хочу выспаться, ясно вам? Имею полное право.

— Она еще о правах будет говорить! Ты сначала туалет помой, а потом уж…

Надо было утопиться прямо в ближайшей луже, безотлагательно. Все равно ничего хорошего в жизни не предвидится.

Женя села на корточки и привалилась к стене.

Жаль, конечно, что тетя Тая так орет.