Ирландия с XII века всячески третируема Англией, пока в 1801 году не стала частью королевства.

Польшу периодически делили и пилили на части ближайшие соседи.

Финляндия с XII по XIX век была в составе Швеции, семьсот лет. Ничего так, да?

Мы даже не говорим о государствах, которые вообще никогда, даже гипотетически, не были суверенными, пока их суверенность не проснулась в те трудные дни, когда они находились под игом России.

Но если вдруг заходит речь о русских, то вам — невзирая на десятки соседей, живших столетиями под чужим флагом, говоривших на чужих языках и отдававших лучших женщин чужим людям, — обязательно скажут: Орда, то-сё, крепостное право, молодой народ, ещё не дорос, независимость — это не по его части.

Ну-ну.

В мире, помимо Европы — в Африке, в Азии, в Латинской Америке, — имеются десятки стран, которые обрели независимость только в XX веке. До того момента они кому-то принадлежали. И не сто или двести лет — а всегда. Всегда. Их били, мяли, рассеивали, водили на цепях, заставляли работать на плантациях, гнали из края в край.

Но никто никогда не рискнёт вслух сказать о большинстве этих народов хоть одно дурное слово. «Рабское сознание афроамериканцев» — как вам? Не боитесь, что вас линчуют за такую шутку?

Правильно, в третий раз подсказываем, это же не русские.

Выбирайте сами: про Орду и рабское сознание затирают вам люди, которые: а) считают вас за идиотов; б) сами не очень здоровы; в) верны оба пункта.

Борис Березовский поверхностно, но в чём-то точно определил основные черты ведущих мировых стран: Германия — порядок, США — свобода, Россия — максимализм.

Отсюда, тем не менее, вполне понятным становится, отчего в Германии самая великая философия (порядок и упорядоченность), в США самая притягательная массовая культура (свобода, йоу), а в России самая великая литература (к человеку и внутрь человека на максимальных скоростях, невзирая ни на что).

Обиженная сторона и в этой истории тоже — Украина. Никому на свете в голову не придёт искать черту, определяющую Украину. То в одной, то в другой, то в тридцать третьей книжке европейского или американского сочинителя встречаются самые разнообразные объяснения: русские такие, русские сякие, главное в русских — это.

Можно найти определения финна, серба, испанца, поляка, ирландца, почти кого угодно. Но кто такой украинец и каковы его особенности — никому никогда не было дела.

Говорят, что Бисмарк определял основную черту украинцев как склонность к предательству, но потом выяснилось — это фейк, ложь. Бисмарк за свою жизнь много чего написал, но слово «украинцы» в его сочинениях не встречается ни разу.

«Лучше б обругал», как женщины говорят.

Единственные, кто всерьёз любил Украину, любовался ею, слагал о ней стихи и романы, — это русские. Русская литература — единственное место в Европе, где украинцы существуют полновластно, как часть европейской культуры.

В предисловии к одной книжке заметил фразу: «Пятьсот лет русской истории». Автор предисловия — российский политик, весёлый парень.

Я уже не раз подобную цифру встречал (в прошлый раз у Дмитрия Львовича Быкова, а вообще — периодически, у всякой хитровыдуманной публики). Ну, один раз встретил — пожал плечами, два раза пожал плечами, но вообще — что пожимать-то?

С какого перепугу эти наши товарищи отмеряют российскую историю с 1500 года — совершенно непонятно. Чтоб покороче была, или что?

Андрей Рублёв, Александр Невский, Сергий Радонежский, Дмитрий Донской, «Слово о Законе и Благодати», «Слово о полку Игореве» — это всё к какой истории имеет отношение? К польской, что ли?

Между 1237 и 1480 годами были созданы такие монастыри, как Троице-Сергиев, Кирилло-Белозёрский, Саввино-Сторожевский, Спасо-Каменный, Соловецкий, Ферапонтов Белозёрский, Пафнутьев Боровский, Троицкий Ипатьевский, Толгский, Иосифо-Волоколамский — которые хранили единство русской культуры во времена любых усобиц.