– Он считает, что ты невиновен.

– Мне так не показалось.

– Однако сейчас он думает именно так. Когда улики указали на тебя, Карлсон решил, что слишком уж гладко все сходится.

– Это он тебе сказал?

– Да.

– И ты ему поверила?

– Я понимаю, это наивно, но, знаешь, поверила.

Я, в свою очередь, верил чутью Шоны. Если она говорит, что Карлсон – нормальный парень, то это значит, что он либо великолепный актер, либо великолепный сыщик.

– И все-таки, – сказал я, – при чем тут результаты вскрытия?

– Карлсон нашел меня. Спрашивал, почему ты сбежал. Я не сказала. Они отслеживали твои перемещения и знали, что ты хотел увидеть записи о вскрытии тела Элизабет. Карлсону стало интересно – зачем. Он позвонил коронеру и получил все документы. И показал их мне, дабы я помогла ему понять, что в них такого необычного.

– Показал их тебе?!

Шона кивнула.

У меня пересохло в горле.

– Ты видела фотографии тела?

– Их там нет, Бек.

– Что?!

– Карлсон думает, что их кто-то стащил.

– Кто?

Шона пожала плечами.

– Единственным человеком, когда-либо получавшим бумаги на руки, был отец Элизабет.

Хойт. Опять все вернулось к нему. Я посмотрел на Шону.

– Но хоть что-то ты видела?

Ее кивок показался мне томительно-медленным.

– Что?

– Результаты экспертизы. Они показали, что Элизабет принимала наркотики. Не просто раз или два, а длительное время.

– Невероятно, – сказал я.

– Может быть, а может, и нет. Одного анализа было бы недостаточно, чтобы заставить меня сомневаться. Люди обычно скрывают свою склонность к наркотикам. Трудно поверить в это, когда дело касается Элизабет, но в то, что она жива, поверить еще труднее. Возможно, в анализы вкралась ошибка или результат спорный. Так ведь бывает, верно? Можно как-то объяснить.

Я облизнул пересохшие губы.

– А что нельзя объяснить?

– Рост и вес, – ответила Шона. – Там написано, что Элизабет весила около сорока пяти килограммов, а ростом была метр семьдесят пять.

Очередной удар под дых. Рост жены равнялся метру шестидесяти двум, а вес – шестидесяти килограммам.

– Ничего общего, – прошептал я.

– Абсолютно.

– Она жива.

– Возможно, – подтвердила Шона и метнула взгляд в сторону кухни. – У нас тут выяснилось кое-что еще.

Она громко позвала Линду. Сестра появилась в дверном проеме и застыла. Она суетливо вытирала руки о фартук и казалась неожиданно маленькой и жалкой. Я удивленно смотрел на нее.

– Что еще? – спросил я.

Линда заговорила. Она рассказала о таинственных снимках, о том, как Элизабет пришла к ней ночью и попросила сфотографировать ее, как Линда была только рада сохранить в секрете нападение Брэндона Скоупа на мою жену… Сестра не оправдывалась и ничего не приукрашивала. Хотя, с другой стороны, что тут приукрашивать? Линда просто огорошила меня своей историей, все так же стоя в дверях и ожидая неминуемой расплаты. Я слушал, опустив голову и не глядя ей в лицо. На самом деле я тут же простил ее. У всех есть свои слабые места. У всех.

Мне захотелось обнять Линду и сказать, что все понимаю. Но я не смог, мне нужно было время. Когда она замолчала, я просто кивнул:

– Спасибо, что рассказала.

Линда поняла намек и снова ушла на кухню. Почти минуту мы с Шоной сидели молча.

– Бек?

– Отец Элизабет обманывал меня, – сказал я.

Она кивнула.