Слава была другом семьи. Без кавычек, просто – другом. Когда отпуск совпадал, ездили с Виталиком на рыбалку, а за город – в лес, по грибы-ягоды – всем семейством. Зимой катались на лыжах. У Наташи не возникало никаких ревнивых мыслей насчёт мужа и Славы, она была простая и тёплая, по-женски мудрая. Одно время Слава молчаливо носила под сердцем мягкий, совсем не обременяющий комочек лёгкой влюблённости в неё – как сдобный колобок. Хочешь – съешь, а хочешь – у груди согревай. Слава предпочла оставить у груди, ведь если съесть – вдруг горько будет потом?

Виталик возился с дочкой – катал на плечах, перевоплотившись в северного оленя, а Наташа резала пирог. Розовые ломтики рыбы, покрытые колечками лука, дымились вкусным парком.

– Слав, ты какая-то грустная сегодня, – заметила Наташа. – Случилось что-то?

– Да так, пустяки. Ничего, прорвёмся, – криво улыбнулась Слава.

В комнате что-то звякнуло. Наташа насторожилась:

– Ой, не к добру это...

И точно: на пороге кухни показались с виноватым видом Виталик и Леночка. «Олень» увлёкся скачками, а Лена, размахивая окномойкой, задела люстру.

– Папа сказал «ой», а люстра – «бздынь», – доложила девочка.

– Ребёнка хоть не ушиб, олень? – нахмурилась Наташа.

Лена не пострадала, зато не поздоровилось одному из рожков люстры. Он не выдержал удара и почил в бозе.

– Натусь, явка с повинной зачтётся? – Виталик состроил огорчённо-покаянную мину. – Мы просто это... Трясли волшебное дерево, а яблочки на нём оказались – того... Несъедобные и бьющиеся. Осколки мы щас уберём.

– Дурачится с ней, как маленький, у самого детство в одном месте играет, – усмехнулась Наташа, раскладывая куски по тарелкам. И строго добавила: – Пропылесось там всю комнату полностью, а то не дай Бог осколочек какой-то останется – Ленка же на него и наступит.

– Есть, товарищ главнокомандующий!

«Олень» превратился в рыцаря – укротителя страшного дракона по имени Пылеглот, а Лена – в его верного помощника, вооружённого бронебойным веником и пуленепробиваемым совком. Судя по визгу, уборка проходила весело.

– Ёлку не уроните, рыцари! – со смехом крикнула в комнату Наташа.

Слава в последний раз наряжала ёлку классе в шестом, потом детство кончилось. Молодые сосенки ещё продавались на улице – разнокалиберные, разной густоты, роста и свежести. «Купить, что ли?» – подумалось ей. Коробка со старыми игрушками уже много лет пылилась на антресолях шкафа.

В комнате тем временем раздалось глухое «бум», будто упало что-то большое и тяжёлое. Наташа возмущённо хлопнула себя по бёдрам и решительным шагом направилась на место происшествия.

– Да что они там опять расфигачили?!

Из-за перевёрнутого кресла торчали кверху ноги Виталика, рядом дохлой змеёй протянулся шланг пылесоса со щёткой, а Лена каталась по ковру и хохотала в голос.

– Папа проводил захват Пылеглота! Пылеглот победил!

Поверженный Виталик тоже трясся от смеха на полу, прижимая к груди агрегат – к счастью, не пострадавший, а «бум» сказало, вероятно, кресло. Операция проходила в опасной близости от наряженной ёлки, но дерево чудом уцелело.

– Это потому что напарник мне попался ненадёжный! Ржал, вместо того чтобы вести огонь по врагу! – И Виталик прицелился в дочку из веника, а потом запустил его в полёт через всю комнату, будто копьё.

Тот, описав дугу, стукнул стоявшую в дверях Славу по лбу. Он был сухой и лёгкий – не дубинка, но в руках Виталика всё что угодно превращалось в оружие.

– Упс, – сказала Лена, вжав голову в плечи.