Я поддерживаю все хобби моих подопечных: рисование или работу на огороде. А еще они делают домашнее вино. Им нравится работать и чувствовать себя независимыми. Приятно пообщаться с людьми, но иногда каждому нужно побыть в одиночестве.

— А вы? Сколько у вас времени на одиночество?

Она состроила рожицу и рассмеялась.

— Не много.

Они вошли в столовую, и все присутствующие подняли головы и улыбнулись, приветствуя их. Джеймс улыбнулся в ответ и сказал:

— Добрый всем вечер. — Он очень хорошо помнил, как покинул этот дом в прошлый раз. Разумеется, все знали и говорили о том, как он ушел, хлопнув дверью.

Но все улыбались вполне дружелюбно и хором ответили: «Здравствуйте!»

Дети не сидели за столом; они столпились вокруг птичьей клетки на старой дубовой тумбочке. Канарейки весело пели, и, к ужасу Джеймса, из их клетки во все стороны летела шелуха.

— Надеюсь, птицы не будут слишком вам досаждать, — неловко обратился он к Пейшенс.

— Они очаровательны — правда? — Она улыбнулась всем, сидящим за столом, и старики закивали.

— Очень милые, — сказала одна из пожилых леди. — И мне очень нравится слушать, как они поют, от этого в доме веселее.

— У меня в комнате есть пара попугайчиков, — сказала Лавиния. — Вы должны их послушать! Тараторят без умолку, правда, не все, что они говорят, подходит для приличной компании.

— Можно говорить с птицами, а можно и с рыбами, — сказал Джо.

— Я могу, — сказал Тоби.

— И что они отвечают? — подначил Джо.

— Конечно, они не говорят, но всегда подплывают и смотрят на меня, — возразил Тоби.

— Еще бы. Как не посмотреть на придурка. А ты и есть придурок. Разговаривать с рыбами!

— Вы сидите рядом со мной, — позвала Эмми, и Джеймс протиснулся на другую сторону стола к свободному стулу. Только устроившись там, он осознал, что сидит рядом с матерью.

Он вспыхнул, когда она сказала:

— Спасибо, что пришел, Джеймс. Я боялась, что не придешь.

Он не знал, что сказать в ответ, но, к счастью, вспомнил о коробках и поставил перед ней ту, что была перевязана зеленой лентой.

— С днем рождения.

Все замолчали, наблюдая. Порозовевшая от смущения Рут Ормонд начала возиться с коробкой, и Джеймс наконец заметил, как распухли от артрита ее суставы. В прошлый раз он увидел только, что на руках больше нет колец.

— Позвольте мне, — сказал он, отбирая коробку, и распаковал ее, прежде чем вернуть.

Первым она достала флакон духов. В глазах, поднятых к сыну, блестели слезы.

— Ты помнишь мои любимые духи! Сколько лет уже я ими не душилась! Я не могла позволить себе такую роскошь.

Он опешил; ведь он же слышал этот запах в ее комнате. Неужели ему показалось?

Она попыталась открыть коробку, и Джеймс помог ей, достал духи, освободил с некоторым усилием пробку и внимательно смотрел, как она наносит духи за ушами и на запястья. Запах проник в его ноздри, и он чуть слышно вздохнул. Да, именно этот запах он слышал в ее комнате в прошлый раз.