– Остынь, племянник. Открой мне её мысли, и наш милый ужин закончится на дружественной ноте.

– Её мысли открыты для тебя, мой император. Разве я посмею ослушаться тебя? – Долбаная игра, в которой оба игрока знают, что нельзя верить ни единому слову, ни единому ходу соперника. Но Алериксу не доказать, что именно я обеспечиваю своему нихилу неприкосновенность мыслей – у некоторых из них такие способности открывались ещё во время обучения в школе. А значит, и открыто предъявить мне обвинений он не сможет. Но зачем тому, кто привык играть грязно, мыло и полотенце?

– Не посмеешь, Нейл. Ты ведь не настолько глуп, племянник?

– Ум и сообразительность одного полководца зачастую зависят от ума и сообразительности другого.

– Значит всё же война, Нейл?

– В твоем доме слишком неповоротливые слуги, Алерикс. Эдак все твои гости сдохнут от жажды.

Император рассмеялся, но глаза его смех не тронул, они оставались холодными. Взмахнул рукой и приказал поднести новый графин с кровью.

Лия вздрогнула от неожиданности, но не посмела повернуться к нему лицом. Моя девочка боялась, она нутром чувствовала опасность, исходящую от хозяина дворца. Опасность, которая витала за его спиной, отбрасывая тени даже в полной тьме.

Позволил себе проникнуть в её мысли и едва не усмехнулся вслух. Как и представлял – психические атаки правителя. Его излюбленное оружие. И он наверняка не понимает, почему Лия не кричит или не швыряет в сторону столовые приборы. Он ждёт её страха и боли, но пока единственное, что получает – это, да, небольшой испуг и чувство глубокого омерзения. Я не могу забрать и их тоже, как забрал себе мелкую дрожь и ледяные щупальца ужаса, сжимавшие её сердце. Пусть считает, что у этого нихила от природы настолько относительно спокойная реакция на его действия.

– Вам не пришлись по душе спагетти, Лия? – Голос императора нарушил гробовую тишину, установившуюся в столовой после нашего молчаливого разговора.

* * *

Его голос успокаивал. Он врывался в паутину отвращения и паники и словно выдергивал меня на поверхность. Мне до боли в суставах хотелось вцепиться в руку Нейла, которая лежала рядом с моей, и сплести свои пальцы с его пальцами, чтобы ощутить, что он реально сейчас возле меня. Я подняла глаза на императора, когда он обратился ко мне, и почувствовала легкую головную боль, встретившись с его ледяным взглядом. Насколько разным может быть холод. Насколько разной может быть синева, которая идентична у обоих мужчин настолько, что мне кажется я смотрю в одни и те же глаза и в тот же момент они разные.

Глаза императора были мертвыми, они внушали дикий ужас, гипнотизировали и замораживали. Я чувствовала, как его взгляд забирается мне под кожу, как тысячи пауков-мутантов, и плетет там свою ядовитую паутину. Но когда смотрела на Нейла, я плавилась от его взгляда, мне казалось, я горю изнутри, я оживаю настолько, что моя кожа становится невероятно чувствительной. Электризуется. Сплошная эрогенная зона, которую он дразнит взглядом, заставляя с ума сходить от возбуждения. Но, возможно, Нейл просто дает мне эту иллюзию. Он диктует мне те эмоции, которые хочет от меня получить.

Я не сомневалась в том, что для кого-то он может быть не менее страшен, чем император, если даже не более.

Со мной Нейл играет в другие игры, и они намного ужаснее, чем игра его родственника, потому что в отличие от Нейла тот не хочет получить мою душу.

Медленно выдохнула, стараясь не смотреть на графин с красной жидкостью.

– Спасибо. Я просто не голодна, но спагетти пахнет восхитительно.

Удерживает мой взгляд, а я снова чувствую, как внутри плетется паутина и тут же обрывается, причиняя мне легкую боль, заставляя морщиться и набирать в легкие больше воздуха.