Я вошел в павильон. В темноте мелькали лучи фонарей. Парни потели от страха и ругались. В воздухе чувствовался жар горячих диких тел и сладкий запах крови.

Кто-то просунул голову через полог шатра и закричал:

— Босс, скорее! Полицейские приехали!

Я повернулся к нему:

— Расскажи им о нашей проблеме. Пусть начинают разгонять толпу и очищать карнавальную площадь. Главное, чтобы без паники, понял? Скажи им…

Кто-то закричал. Луч фонаря рассек густую темноту, и я увидел алые, зеленые и ядовито-желтые шары, отпрянувшие от нас в боковые проходы. То были жалящие светляки с Ганимеда — существа размером с кулак, но таившие в себе смертельную угрозу. Лаура открыла их стеклянный ящик.

Мы разбежались в стороны, спасаясь от злобных насекомых. Где-то рядом скрипнула дверь еще одной открытой клетки. В луче фонаря промелькнуло несколько теней, и мягкие лапы застучали по утоптанному грунту. Сквозь звериный рев и визг я услышал сладкий шелковистый голос Лаура кричала на животных, распаляя их злость.

Мне стало ясно, почему зверинец сходил с ума, учуяв приближение Ласки. Это сказывалось родство, а не страх. Лаура могла говорить с любым из животных, и те беспрекословно подчинялись ее приказам.

Я окликнул Лауру, и ее голос пришел ко мне из душной темноты В нем чувствовались слезы и мольба.

— Джад, милый, уходи! Беги отсюда, пока еще можешь!

— Лаура, не делай этого! Ради Бога…

— Какого бога? Твоего или моего? Наш бог запрещает нам общаться с людьми. Мы должны убивать их без жалости и без счета. Что бы ты сказал, если бы мы показывали землян в своих аттракционах — так, как вы поступали с Лаской?

— Лаура!

— Уходи! Я собираюсь сеять смерть и заберу с собой в могилу всех, кого только смогу. Я выпущу животных из зверинца и натравлю их на толпы ваших зевак. Беги, Джад! Еще не поздно!

Я выстрелил на звук ее голоса.

— Пока не попал, любимый, — ответила она. — А может быть, ты вообще не попадешь в меня.

Я отмахнулся от роя светляков и отошел еще на пару шагов, уворачиваясь от их ядовитых жал. Дверцы клеток продолжали открываться, поскрипывая и хлопая в темноте. Внезапно звери завизжали, стена шатра упала, и крепежные веревки сорвались с кольца опоры. Мы больше не могли удержать животных внутри зверинца.

Снаружи раздался долгий и пронзительный крик толпы. А затем началась безумная паника.

Я слышал, как Кроха звал людей с веревками и сетями. Несколько огромных тварей пронеслось в темноте, задевая меня телами. Животные продирались под упавшим брезентом к отверстию в стене. Шатер обвис. К счастью, я стоял почти у самого выхода, и мне не пришлось выбираться из-под плотной ткани и рухнувших клеток.

Я вскарабкался на будку кассы и осмотрелся. Под гирляндами голубых и белых мерцающих огней метались люди. Они с криками бежали по проходам между шатрами, прорываясь к выходам на автостоянки и к главным воротам. Позади них носились дикие звери.

Истомившиеся в клетках животные вырвались на свободу. Им хотелось только одного: убивать и рвать когтями плоть своих жертв. Их вела за собой подвижная фигура в голубом блестящем платье. Увидев ее, я закрыл глаза, потому что не желал на нее смотреть. Но и тогда она двигалась как в каком-то прекрасном танце — под дикую музыку паники и смерти.

Я не видел такой суматохи даже в тот день, когда в Нахали на наш лагерь напала стая болотных чудищ. Но тогда я был зеленым юнцом и работал на Треугольника.

Мне стало ясно, что городской морг в эту ночь будет переполнен.

Люди Крохи отсекали животных от толпы. Те продолжали выбегать из зверинца, не позволяя рабочим" закрыть дыру в стене.