Гифорд удивленно уставилась на Меррея.

– Вы сказали переезжать?!

Он тоже недоуменно взглянул на нее.

– Да, конечно!

– То есть, вы ожидаете, что я закрою магазин здесь, в Уотфорде?.. Я думала, речь идет об открытии второго магазина, о расширении торговли.

Меррей сжал губы.

– Разве я говорил о таком варианте?

– Вы спросили, не хотела бы я расширить свое дело? Как я должна была понимать ваши слова?

Чарльз вздохнул.

– Боюсь, вы неправильно истолковали. Открыть новый солидный магазин да еще в более перспективном городе... по-моему, это отличное предложение для... для...

– Для провинциальной лавочницы? – насмешливо уточнила Гифорд, с удовлетворением наблюдая, как покраснел Чарльз.

– Для любого человека, – возразил он. – Простите, если обидел вас или ввел в заблуждение. Поверьте, это не входило в мои намерения.

– А каковы они на самом деле, мистер Меррей? Какую выгоду мой переезд в Эйлсбери принесет лично вам?

Чарльз вспыхнул, но сдержался.

– Все преимущества будут принадлежать только вам.

– Правда? – Даниэлла не верила ни единому слову. Но и предположение, что Меррей выдумал нелепую наживку, чтобы только заманить женщину в ресторан, тоже казалось ей неправдоподобным.

– Слово джентльмена! – сказал Чарльз.

Однако заметив ее скептическую улыбку, добавил: – Думается, у вас слишком превратное представление о мужчинах, мисс Гифорд. Уж не от Уолмса ли вам пришлось натерпеться?

Она не собиралась обсуждать отвратительные поползновения своего бывшего шефа, буквально не дававшего ей проходу, как и продолжать слушать сомнительные речи Меррея.

– Мне пора домой. Если вы хотите остаться и допить кларет, я доберусь на такси, это не проблема.

– Чтобы вы потом обвинили меня в отсутствии учтивости? – ворчливо заметил Чарльз, поднимаясь из-за стола. – Нет уж, я сам отвезу вас. Только дайте мне пару минут расплатиться за ужин.

Набросив на плечи шарф, Даниэлла направилась к выходу. Меррей догнал ее уже на улице. Стоял прекрасный тихий вечер. Было еще довольно светло, но в небе уже проступали редкие звезды. Очертания деревьев казались призрачными. Приятно тянуло дымком костра и освежающей прохладой. Тягучая, едва слышная мелодия, доносившаяся из ресторана, придавала всему романтическую окраску. Какая жалость, подумала Даниэлла, что столь восхитительный вечер заканчивается так грустно.

Не начни Чарльз говорить о нелепом переезде в Эйлсбери, ей пришлось бы признать, что он произвел на нее впечатление. Несмотря на решимость не поддаваться обаянию этого человека, она все же почувствовала, как встрепенулась ее душа, готовая без боя сдаться в плен. Ощутила себя женщиной рядом с сильным, властным мужчиной.

Даниэлла сама открыла дверцу лимузина, села на мягкое кожаное сиденье. Чарльз, прежде чем занять место за баранкой, снял пиджак. Его рубашка была расстегнута, белоснежная ткань подчеркивала смуглость шеи с темными завитками волос, выбивавшихся у ворота. Тонкий запах лосьона волнующе будоражил и одновременно смущал ее.

Она понимала, нужно сказать хоть что-нибудь, дабы развеять возникшую вдруг напряженность. Нельзя же вот так оцепенеть в молчании!

В голове снова мелькнуло сожаление. Возможно, она совершенно напрасно подозревает Меррея в том, что его нелепое предложение о переезде каким-то образом связано с холдинговой компанией «Старт», которая обходным путем пытается освободить помещения, занимаемые владельцами небольших магазинов.