А однажды, возвращаясь с очередной получкой к тарелке со щами, которой он сегодня решил себя подпитать в облюбованной базарной корчме, его окрикнули.

— Садко! — произнес густой бас.

Хозяин лавки, облагодетельствовавший его одеждой, возник за спиной неожиданно и, словно бы, из ниоткуда. Его манера стоять и передвигаться была характерна для тех любителей кулачных боев, что освоили эту блажь на уровне ремесла: линия плеч никогда не выходила за линию ног, обе стопы упирались в землю равномерно, лишь при поворотах на долю мига вес переносился на носок одной из конечностей. Так, вероятно, и при ударе кулаком — выстрелил с упором на одну ногу, и сразу шаг назад, чтобы вновь встать несокрушимо, как стена.

Мужчина, окликнувший музыканта, подходить не торопился. Поэтому у Садка хватило времени, приближаясь, оценить потенциальные возможности, а, стало быть, и потенциальную угрозу, позвавшего его человека.

— Не жмет одежка-то? — спросил он.

Вопрос насторожил и расстроил музыканта. Неужели потребует вернуть? Надо попробовать договориться о выкупе. Не сразу, но постепенно — голодать вновь очень не хотелось.

12. Музыкальные паузы.

Садко не знал, что и отвечать. Он только развел руки по сторонам — смотри, мол, сам, жмет, либо — нет.

— Да не тужи, паря! — сказал мужчина, правильно истолковав стеснение музыканта. — Ты мне нужен по делу.

— Рыбу желаете заказать? — спросил Садко.

— Какую рыбу? — удивился хозяин лавки. — При чем здесь рыба?

— Ну, это я так, к слову, — парень постарался реабилитировать нечаянно вырвавшуюся фразу. — Обычай в родной деревне про рыбу спрашивать.

— Странный обычай, — почесал в затылке мужчина. — Дело у меня такое: будут у меня гости с Новгорода. Стало быть, ты мне нужен завтра на вечер.

— Почему я? — опять невпопад спросил Садко.

— Так не смог я лабухов найти, — пожал могучими плечами хозяин. — Да и дорого они берут, подлецы, а играть, как следует, не умеют. Только то, что всегда и все. А хочется, знаешь ли, иной раз чего-то такого, чтоб за душу брало. Ну, ты меня, надеюсь, понял?

Музыкант кивнул головой на всякий случай, хотя смысл сказанного пока уловил не очень.

— Значит, договорились, — мужчина протянул вперед ладонь, величиной с весло. — Меня, кстати, Василием зовут. Завтра, как совсем стемнеет, подходи к лавке. Тебя встретят. Ну, бывай!

— Василий и Василиса, — проговорил Садко, отвечая на рукопожатие настолько крепко, насколько получалось. С таким успехом можно было сжимать в руке камень, пытаясь его раздробить, в то время как сама рука попала в тиски.

— Ну, да, — согласился хозяин и, стремительно и плавно развернувшись, пошел прочь. Сделав несколько шагов, обернулся. — Смотри — не подведи!

— Не подведу, Василий! — откликнулся Садко и сразу же подумал про свои сторожевые обязанности. Отпрашиваться у хозяев — все равно, что выгнать самого себя на улицу, на мороз. Хотя за все время, пока он был сторожем, никто ни разу не приходил его проверять. Во всяком случае, он никого ни разу не видел. Жужа пару-тройку раз спугнул кого-то — это дело он знает — вот и все ночные посетители. Но проверять его хозяева были просто обязаны. Только как?

Садко посвятил осмотру вверенного ему хозяйства больше времени, нежели он это делал обычно.