Джульетта: — И все же я мечтаю о загородном доме! Когда мы бываем в гостях у твоих друзей, я тихо завидую и думаю: у нас будет еще лучше! Конечно, Альберто Сорди с его поместьем, бассейнами и фонтанами нам не переплюнуть. Но лужайка с цветами и завтрак на веранде не помешали бы, верно?

Феллини: — Глупости. Это иллюзии, насчет травки и птичек. На самом деле тебе тоже больше подходит Рим. Каждое лето, когда мы проводим отпуск в Римини, ты болеешь.

Джульетта: — Вот именно — в Римини! Там жуткий климат. Ты сам всегда болеешь! А потом еще два месяца не можешь прийти в себя… Ходишь бледный, много работаешь по ночам… Хм… Признайся честно… вопрос «Космополитена» насчет оргий не случаен? Вы сняли эпизоды патрицианских развлечений и журналюки оживились. Еще бы «Сладкая жизнь» пахнет жареным. Они это здорово чуют!

Феллини: — Жареным!? О чем ты! Скучнейшая оргия импотентов! Людей, не способных возбудиться от жизни, от ее живой крови. Утехи мумий, придумывающих идиотские развлечения и умирающих от скуки! Это паноптикум, Джульетта! От их сладкой жизни хочется блевать.

Джульетта (снова берясь за вязание): — Болтают, что Линда Стейнбек неспроста крутится здесь.

Феллини:: — Линда? Остроумная голландка. Хочет написать книгу обо мне. Флиртует с Моравиа.

Джульетта: — И с тобой. Болтают, что вы устраиваете вечеринки на троих.

Феллини: — Что за чушь, Джульетта! Фу! Как ты можешь даже повторять такое! Всем известно, чего стоят киносплетни. (обиженно) Честное слово, ты меня иногда удивляешь…

К столику подходит молодая, красивая, экстравагантная женщина. Чмокает Джульетту и Феллини:

Джульетта: — Привет, Линда. Легка на помине.

Линда: — Забежала на минутку сказать, что вечером вы приглашены на встречу с европейской прессой. И со мной, как ее лучшим представителем, в том числе!

Джульетта: — Страшно интересно! Но мы с Федерико как раз хотели проехаться и поговорить о фильме… Ты же знаешь, он вдохновляется во время езды.

Линда: — Маэстро водит машину мистически! Полное впечатление, что она парит над землей… Твой муж факир, Джулия… Тогда до завтра. Чао, влюбленные!

Феллини: — Постой, Линда! Ужин с европейской прессой — это довольно интересно. (жене) Джульетта, в чем дело, ты же сама меня постоянно упрекаешь в нежелании поддерживать нужные связи!

Джульетта: — Еще как упрекаю! Обязательно поезжай на ужин с прессой! Я посижу дома. Такая путаница со студийными счетами и оплатой актеров — надо разобраться. Ты тогда сказал очень верно. Да, Федерико — у меня есть ты. И это иногда очень и даже слишком много.

Феллини: — Жаль, что ты не в настроении, милая. Ну что ж, бывает. Отдохни, расслабься. Пойдем, Линда.

Линда, чмокая Джульетту: — Я за ним присмотрю.

Феллини: издали: — Джульетта, я вернусь поздно.

Джульетта (бормочет): — Кто тебе сказал, что ты вообще должен возвращаться?

(На экране КАДРЫ В ФОНТАНЕ из «Сладкой жизни», на их фоне слова Журналиста.

Журналист: — Он всегда возвращался. И она принимала его со всеми покаяниями и клятвами «никогда впредь…» Она ублажала его друзей и коллег, утверждала актеров. Ездила выбирать натуру и сопровождала мужа во всех съемочных экспедициях. Ее усилиями устраивались проблемы финансирования, отзывы прессы. Эх, чудо–женщина — Джульетта! Да она не могла быть иной — ведь у нее был Феллини! Эта глыбища, этот властитель миллионов умов ХХ века, великий магистр киноимперии. Ее муж, ее режиссер, ее судьба…

СНОВА высвечиваются две Кровати по краям сцены.