Домой Скотт ехал, опустив окна, наслаждаясь прохладным океанским ветром. Было приятно, но он не мог отделаться от дурного предчувствия. Элизабет что-то задумала, и инстинкт твердил ему – это что-то опасное.

Слабая пока еще дымка затягивала побережье. Скоро она превратится в густой туман. Свернув за угол, Скотт въехал на подъездную дорожку симпатичного коттеджа в квартале от океана. Уже шесть лет он приезжает в пустой дом, и каждый раз его охватывает тоска по Дженни, которая больше не ждет его. Он всегда обговаривал с ней свои дела. Сегодня он задал бы ей несколько гипотетических вопросов. Как по-твоему, есть ли связь между гибелью Доры Сэмюэлс и комой Эльвиры Михан? Забрезжил и еще один – существует ли связь между двумя последними происшествиями и убийством Лейлы?

И наконец: Дженни, что, черт побери, задумала Элизабет?

Для прояснения мозгов Скотт принял душ. Переодевшись в старые брюки и свитер, сварил себе кофе и положил на гриль гамбургер. Садясь за еду, он включил первую ленту Эльвиры.

Слушать он начал в четверть пятого. В шесть его блокнот, как у Элизабет, испещряли пометки. В четверть седьмого он услышал ленту, запечатлевшую покушение на Эльвиру. «Сукин сын этот Шрайбер! – бормотнул он. – Все-таки это он вколол ей что-то. Но что?» Может, начал коллагеновые инъекции и заметил, что с нею неладно? Ушел и сразу вернулся с медсестрой.

Скотт прокрутил кассету еще раз и еще. И наконец уловил, чего добилась Элизабет. Некая странность голоса барона, когда тот разговаривал с Эльвирой Михан в первый раз. Глуховатость, гортанность… да, голос поразительно отличается от его же голоса пару минут спустя, когда Хельмут кричал приказания медсестре.

Позвонив в больницу, Скотт попросил доктора Уитли. Вопрос к нему был лишь один.

– Как по-твоему, укол Эльвире был сделан профессионалом?

– Случалось мне видеть весьма небрежные уколы, сделанные хирургом высшего класса. Ну а если доктор делал укол с целью нанести вред миссис Михан – возможно, он нервничал.

– Спасибо, Джон.

– Пожалуйста.

Скотт подогревал кофе, когда позвонили. Быстро подойдя к двери, он распахнул ее – на пороге стоял Тед Винтерс.

Помятая одежда, грязное лицо, спутанные волосы, на руках и ногах краснеют свежие царапины. Тед неуверенно шагнул в комнату и упал бы, но Скотт его поддержал.

– Скотт, ты должен мне помочь! Тут ловушка! Клянусь, Скотт! Я старался и старался, но не сумел. Не смог заставить себя!

– Полегче… полегче… – Скотт обнял Теда и довел до кушетки. – Ты же сейчас отключишься… – Он щедро плеснул в бокал бренди. – На, выпей!

После нескольких глотков Тед провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть дикую панику. Попытка улыбнуться не удалась. Тед ссутулился от усталости. Выглядел он сейчас совсем юным, незащищенным и непохожим на расторопного делового президента корпорации. Двадцати пяти лет как не бывало. Скотту казалось, он смотрит на девятилетнего мальчугана, бегавшего с ним когда-то на рыбалку.

– Ел сегодня? – спросил он.

– Не помню.

– Тогда медленно допей бренди. Не торопись. А я принесу тебе кофе и сэндвич.

Он подождал, пока Тед управится с сэндвичем.

– Вот так. А теперь рассказывай.

– Скотт, я никак не врублюсь в происходящее. Знаю только одно: я не мог убить Лейлу таким образом, как мне пытаются внушить. Сколько бы свидетелей ни выползло из темноты. Что-то тут не так.

Тед наклонился вперед, глаза его умоляли.

– Скотт, ты же помнишь, как мама боялась высоты?

– И у нее были на то причины. Твой мерзавец папаша…

– Он не терпел ее страхов, – перебил Тед, – потому что видел – у меня развивается та же фобия.