Кабинет Джона выходил в сад. Скотт подошел к окну, ему хотелось ненадолго остаться одному, все обдумать.

– Мы не можем доказать, что миссис Михан стала жертвой покушения. И не можем доказать, что мисс Сэмюэлс – жертва убийства.

– Да, оснований мало.

– А это означает, что если даже мы сумеем вычислить, кому мешали эти женщины, кому хватило наглости убивать в Спа, – нам все равно ничего не доказать.

– Это скорее по твоей части, но я согласен.

Напоследок Скотт спросил:

– Миссис Михан все время старается что-то сказать. У нее получается одно слово «голоса». Человек в ее состоянии способен говорить осмысленно?

– По-моему, она еще в глубокой коме, – пожал плечами Уитли. – Точно сказать, что она в сознании, нельзя.

Скотт побеседовал в коридоре и с Вилли. Эльвира планировала написать серию очерков для «Нью-Йорка Глоб». Редактор велел ей раздобыть как можно больше информации о частной жизни знаменитостях – этим объясняется дорогой магнитофон в ее сумочке. Скотту припомнился град вопросов в тот вечер за обедом. Он терялся в догадках, что Эльвира могла узнать ненароком, сама не понимая. Во всяком случае, мотив покушения проглядывается явно – если покушение было.

На пять часов у него была назначена встреча с мэром в Кармеле. По рации в машине он узнал, что дважды звонила Элизабет. Второй звонок – срочный.

Опять придется отложить встречу с мэром; чутье подсказывало – надо торопиться в Спа.

В окно Скотт увидел: Элизабет звонит по телефону. Дождавшись, когда она положит трубку, он постучал. Поджидая ее, он пригляделся к девушке. Тени от послеполуденного солнца ложились на ее лицо, подчеркивая высокие скулы, широкий чувственный рот и блестящие глаза. Будь я скульптором, я бы попросил ее позировать. Внешность не просто красивая – утонченная.

Скоро она превзойдет Лейлу.

Элизабет передала Скотту пленки. Показала блокнот со своими пометками.

– Пожалуйста, Скотт, – попросила она, – послушай эти записи очень внимательно. Вот эта поразит тебя. – Она показала на кассету, которую вынула из броши-солнца. – Прокрути несколько раз. Любопытно, уловишь ли ты то, что послышалось мне.

Подбородок ее решительно вздернулся, глаза горели.

– Элизабет, что ты задумала?

– Я должна кое-что сделать. То, что могу только я.

И, несмотря на требования Скотта, открыть больше она не пожелала. Вспомнив, он сообщил ей, что Эльвире удалось выговорить одно слово.

– Голоса. Для тебя в этом есть смысл?

– Не сомневайся! – мрачно усмехнулась Элизабет.

9

Тед сорвался из Спа ранним утром. К пяти часам он еще не вернулся. Бартлетту явно не терпелось улететь в Нью-Йорк.

– Приехали, называется, сюда ради того, чтобы подготовить защиту Тедди, – ворчал он. – Надеюсь, он соображает, что суд начинается через пять дней? Если не хочет встречаться со мной, зачем мне тут торчать?

Зазвонил телефон, Крейг метнулся к трубке.

– Элизабет! Какой приятный сюрприз! Да, все правда… Хочется надеяться, что мы еще сумеем убедить окружного прокурора принять заявление с признанием вины, но в общем- то… Нет, насчет обеда мы еще не договаривались… Разумеется, с тобой не возражаем… Ах, это! Ну, не знаю. Сейчас это как-то не смешно. И Теда всегда злило… Прекрасно… Увидимся за обедом.

Домой Скотт ехал, опустив окна, наслаждаясь прохладным океанским ветром.