Ветхий замок, стенами которого так гордился его владелец, был взят за полчаса. Разгневанные муирэн убили всех мужчин и сожгли все, что могло гореть, а что не могло, то уничтожили магией. В пыль. А потом захваченному в плен элладорцу прямо на пепелище доходчиво объяснили, как не надо обращаться с эльфийскими девами. Впрочем, приобретенные знания ему уже не пригодились — восемнадцать белоперых стрел в разных частях тела не способствуют долголетию. Мстители искренне постарались, чтоб смертный не встретился со своими богами слишком быстро. Кроме того, требовался наглядный урок для всех остальных. Элладорец мог бы гордится — он все-таки попал в песни и легенды, правда, не в той роли, на которую рассчитывал.

Родной дом встретил блудную дочь неласково. Позор на всю Маэрэ — шутка ли, эльфийка сбежала со смертным! Разумеется, скрыть это не получилось, а муирэн, при всех их несомненных достоинствах, сплетники изрядные. Дело дошло до князя Алькалиндэ, и разбираться с возмущенным посольством Элладора пришлось именно ему. Еще пару месяцев дипломаты трех стран (трех, ибо в свару влезла и Вэннэлэ в качестве арбитра) улаживали все последствия этой некрасивой истории. В конце концов все остались при своем. Элладорцы скрепя сердце признали, что муирэн были в своем праве, сюзерен убитого эльфами рыцаря выплатил оскорбленному эльфийскому Дому соответствующую виру, родичи девицы, в свою очередь, возместили элладорцам стоимость сожженного замка… Менестрели уже вовсю распевали свеженькие баллады, и в чуть ли не каждой таверне можно было услышать свою версию драмы. Наиболее распространенная из них, знаменитая «Песнь о падении замка Халлен», даже вдохновила известного элладорского сочинителя, Бирку Достопочтенного, на написание трагедии. Правда, к реальным событиям сюжет пьесы не имел никакого отношения, но разве это важно?

Лицедей однажды даже посетил театр в Элладоре, где шла эта пьеса, изрядно при том веселясь. Он, к сожалению, абсолютно точно знал, чем закончилась история любви эльфийки и смертного. В семейном архиве записи видел, да…

Увы, пребывание муирэ в замке возлюбленного не обошлось для нее без последствий. В положенное время она родила сына-полукровку, а на третий день после этого попросила лично у князя Алькалиндэ позволения прислать ей кинжал. Иного способа восстановить поруганную честь — свою и своего Дома — несчастная не видела. Ее отец так и не смог простить своему князю того, что он — позволил…

Проще всего и всего милосердней, конечно, было бы избавиться от незаконного и нежеланного ребенка сразу же после рождения, но… Есть закон, общий для всех эльфов, вне зависимости от породы: «Сидхэ не бросают своих». Семья не смогла заставить себя полюбить дитя позора, человечье отродье, но и не позаботиться о нем родственники не могли. Тем более, что у Главы благоразумного эльфийского Дома даже для презренного смеска найдется свое применение. На благо рода, во славу Маэрэ. И таковое применение нашлось. Метиса вырастили, с раннего детства натаскивая на роль тайного убийцы и шпиона, а уж он-то, в свою очередь, всеми силами старался не разочаровать надменных родичей. В одиннадцать лет маленького Лицедея отправили в элладорский сиротский приют, преследуя при этом две цели: воочию показать ему разницу между привычной ему жизнью и существованием смертных, а заодно уж — развить навыки выживания.