Впрочем, занятия у них были: кто работал, кто учился. Но это были далеко не основные занятия. Больше всего девицам хотелось красиво жить. Причем красоту жизни они понимали довольно своеобразно — даровые выпивки, гонки по ночным шоссе, пикники в сосновых, березовых, дубовых и прочих рощах.
А работать они работали. Ковалева даже на «скорой помощи» трудилась. Какой-никакой, а все же медицинский работник. Чего стоит этот медицинский работник, можно судить по одному лишь факту: она, не колеблясь, прошла мимо обливающегося кровью малыша.
Случайность? Шоковое состояние? Ничуть не бывало. На допросах она полностью, слово в слово подтверждала первую версию Дядькова, потом столь же убежденно подтверждала его вторую версию, третью...
Последняя версия Дядькова была такова. Он действительно с приятелями и знакомыми девушками — пришлось признать, куда деваться! — ехал в этот злополучный вечер на чужой машине. Прекрасно понимая, что превышение загруженности машины уже является нарушением, он уговорил всех участников неудавшегося пикника в один голос повторять: в машине было пятеро. Так вот, ехали они на малой скорости, а на повороте, объезжая выбоины и вышедших из электрички людей, ненароком съехали в кювет. Вот и все. А что касается прискорбной гибели ребенка, то его отец, видите ли, увидев машину, от неожиданности дернул коляску. Малыш не удержался, выпал и ударился головой о камни в кювете. Таким образом, никакого отношения к смерти мальчика ни машина, ни ее водитель, ни пассажиры не имеют. А вы, уважаемый гражданин следователь, попробуйте докажите, что все было иначе. Доказывайте. А мы посмотрим, как это у вас получится.
Выложив свои новые доводы, Дядьков раскланялся, заверив, что с нетерпением будет ждать очередной весточки от следователя, и, подписав протокол допроса, вышел, аккуратно притворив за собой дверь. А Глазова осталась в кабинете один на один с толстым томом уголовного дела. Вздохнула и начала не торопясь по своему обыкновению листать уже достаточно потертые страницы, пытаясь найти в них зацепку, нащупать слабое звено в позиции Дядькова.
Надо ли говорить, что за схваткой следователя Глазовой и начальника автопредприятия Дядькова с напряжением следили сотни людей. И все они делали для себя выводы, все получали урок на всю жизнь. И от того, кто победит, зависело, разочаруются они, навсегда уверовав в возможность безнаказанности, или же, наоборот, воспрянут, еще раз убедятся, насколько сильны правда, справедливость, порядочность. Кто победит? Достаточно ли сильно правосудие? Так ли уж могуществен Дядьков? Правда ли, что у него такие покровители, которых не одолеет ни один следователь? Может, и в самом деле законы писаны для кого угодно, но только не для него?
ДЯДЬКОВ
Попробуем поближе, попристальнее взглянуть на преступника, Дядькова Бориса Ивановича. В своем кабинете он бывал обычно подчеркнуто деловит, создавал впечатление, что каждый новый посетитель, телефонный звонок, просьба подчиненных отрывали его от важного дела в самый решающий момент и он никак не мог к нему приступить.
Однако, оставшись в кабинете один, преображался. Становился расслабленным, взгляд его вяло блуждал по бумагам, соскальзывал со стола, упирался в окно, рука непроизвольно тянулась к телефону — любил Дядьков переброситься словцом-другим с приятелями. Те чувствовали себя польщенными, предлагали встретиться в хорошем месте, где их уже ждут, где все приготовлено и дело только за тем, чтобы Борис Иванович уважил и согласился скоротать с ними вечерок. Дядьков обычно не разочаровывал, не огорчал приятелей и, подумав, попричитав, все-таки давал согласие. Свои деньги тратить не любил, приятели знали об этой его маленькой слабости и охотно прощали Борису Ивановичу прижимистость, тем более что он мог подсобить с запчастями, грузовичок по надобности устроить, машину поставить в гараж на ремонт, а оплату опять же принимал натурой где-нибудь в хорошем месте свободным вечерком. |