– Спать или есть?

Оба предложения прозвучали как рай, но она не могла удержать глаза открытыми.

– Спать, – он смахнул волосы с её лица. – Отдохни, детка. Я буду здесь, когда ты откроешь глаза.

– Обещаешь?

Его пальцы заскользили по её щеке.

– Я не оставлю тебя.

***

Кеннеди была в отключке. Реми сидел на краю её кровати, рука по прежнему лежала на её щеке. Ей нужно поспать и нужно поесть, когда она проснётся… он позаботится о том, чтобы накормить её самой большой долбанной порцией еды в её жизни.

А после еды, чёрт возьми, ему необходимо кое что прояснить.

Она попытается выгнать его из своей жизни. Он не сомневается в этом ни на мгновение, но ей не безопасно находится одной. Её брат тоже в опасности. Она сама в опасности. И детектив Аманда Джексон… по прежнему где то там. Где то.

Жива ли Аманда? Он надеется на это. Но в настоящий момент единственная надежда ФБР найти детектива – ведёт к Кеннеди и её брату. Убийца связался с Кеннеди. Он хотел, чтобы она знала, что её брат жив.

Хотел ли он, чтобы она знала, что Аманда тоже жива?

Кеннеди провалилась в сон в одежде. Он снял с неё обувь, прикрыл покрывалом, а затем смотрел на неё, пока она спит. Истощение нагрянуло на него, пока он наблюдал за ней. Это была адская ночь. Ему нужно поспать, но он не собирается её оставлять.

Он снял обувь. Залез на кровать рядом с ней. И тут же Кеннеди перекатилась к нему. Её рука поднялась и прижалась прямо над его сердцем.

Его глаза закрылись. Он передохнёт. Недолго. А потом проверит Джошуа. Но сначала он немного поспит…

***

Глаза его распахнулись, и Реми закашлялся. Его легкие горели от острого запаха дыма…

        «Запах дыма?»      

Он подскочил на кровати и увидел, как дым проникает из под закрытой двери спальни. Сукин сын! Он попытался схватить Кеннеди.

Но её не было.

Её сторона кровати была пуста. Что?

– Кеннеди! – нет ответа.

Реми бросился к двери, практически потянулся к ручке, но потом вспомнил тренировку. Им управляет паника. Он прижал руку к двери, ощутил жар. Тогда он схватил простыню и накинул на дверную ручку, прежде чем повернуть. Дверь распахнулась. Верх лестницы наполнился дымом. Чёрным и густым. Реми слышал треск пламени.

Он бросился к перилам и посмотрел вниз. Под ним бушевало красное и золотое пламя, тянувшееся вверх по лестнице.

Твою мать.

– Кеннеди!

Какого хера не сработала сигнализация? А где Кеннеди? Она не может находиться внизу. Не может… не в том огне. Только не она. Он прикрыл рот и начал…

И тут уловил тень уголком глаза. Крутанулся – а вот и она. Стоит возле открытой двери спальни. Одной из четырёх в коридоре. Он подбежал к ней. Она не двигается. Не кашляет. Вообще ничего не делает.

Её глаза широко открыты, но смотрит на него без единой капли узнавания на лице. Он схватил её.

        – Кеннеди!      

Её тело задрожало. Она закричала и быстро моргнула, её взгляд превратился в отчаянный за одно мгновение.

– Детка! Детка, это я! – на мгновение она уставилась на него, вообще не узнавая.

Её руки поднялись. Руки были испачканы чёрной сажей. Она схватила его.

– Что происходит? Почему…

– Дом горит, и мы убираемся на хрен отсюда, – но они не могли спустится вниз. Им необходимо найти другой выход. Дым поднимается слишком быстро, сгущаясь вокруг них. У женщины стояла система безопасности, которая должна среагировать на дым и пламя, но не было никакого предупреждающего сигнала.