Кеннеди просто стояла и смотрела не него своими невероятными глазами.

Реми со свистом глубоко вдохнул.

– Я хочу, чтобы ты узнала, кто я. Я больше не буду тебе лгать, Кеннеди. Клянусь. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу… Боже, хочу, чтобы у меня с тобой был шанс. Шанс, чтобы ты узнала мужчину, которым я могу быть. – Если он сам сможет понять, кто он такой. – Ты важна. – Они должны прояснить этот вопрос. – Ты никогда не была просто делом. Я хотел тебя с самого начала. И… я люблю тебя…

Её глаза широко распахнулись.

– Что?

– Я, бл*дь, полюбил тебя практически сразу. Понимаю, что всё очень быстро. Знаю, что мы движемся со скоростью 100 чертовых миль в час, но ты достучалась до меня. Озарила меня. И я возненавидел ложь. Возненавидел притворство. Я возненавидел то, что не могу быть мужчиной, которого ты сможешь полюбить. После Мари я изменился.  Я поклялся, что стану другим, если у меня появится шанс с кем то особенным… и ты, Боже, это ты. Я хочу стать лучше для тебя. Я тоже хочу стать человеком, к которому ты сможешь стать небезразличной .

В его дверь постучали.

– Они в первой комнате для допросов, – объявила Бри. – Я буду готова, когда и ты.

Кеннеди облизала губы.

– Я не знаю, что сказать.

– Я знаю, что ты не любишь меня. Чёрт, детка, ты, вероятно, думаешь, что даже не знаешь меня, – он взял её за руку и прижал к своему сердцу. – Но ты знаешь.

Бри снова постучала.

– Реми?

– Сейчас подойду, – отозвался он, не отводя взгляда от Кеннеди. Затем, понизив тон голоса, произнёс. – Это не ложь. И не игра. Я не пытаюсь использовать твои эмоции против тебя. Я люблю тебя.

Правда в том, что он понял это в своей душе в тот самый момент, когда она вышла из его дома. Тяжкий груз пустоты обрушился на Реми, чуть не задушив его.

И он понял…

«Я больше так не хочу» . Не хочу этой пустоты, в которой ничего нет.

Он хотел её.

– Я сделаю всё, чтобы проявить себя. Ты важна. И то, что было между нами… не ложь. Да, я федерал, но также мужчина, который сделает для тебя всё что угодно. Я собираюсь поймать ублюдка, который нацелился на тебя и твою семью. Человека, который причинял боль всем этим женщинам. И это будет грязно. – Она ясно должна понимать, что произойдет. – Я играю жёстко, грубо и грязно, но я выполню свою работу. Я покончу с ним, и ты будешь в безопасности. – Это обещание.

Реми отступил от неё и направился к двери.

– Я должна просто взять и поверить тебе… когда ты говоришь, что любишь меня? Откуда мне знать, что это не очередное барахло, которое ты скармливаешь мне?

– Я никогда не говорил другой женщине, что люблю её, – он никогда не оставался на ночь с другими любовницами. А сейчас он хотел, чтобы Кеннеди оставалась в его постели. Хотел засыпать с ней. Хотел просыпаться с ней. Реми оглянулся через плечо. – Даже лжецы иногда могут говорить правду, – глядя ей в глаза, он произнёс: – Я люблю тебя. Прости, что причинил боль. Этого больше никогда не повторится, клянусь своей жизнью.

– Нет.

Нет? Его живот сжался.

– Не клянись своей жизнью, – она поспешила к нему. Он развернулся к ней, и Кеннеди положила руки на его грудь. – Ты пытаешься навлечь на меня побольше плохой кармы? Спасибо, но у меня уже, кажется, её предостаточно. – Она обвела его взглядом. – Я не хочу, чтобы ты пострадал.