По крайней мере, ещё через полминуты Хамза обнаружил всех стражников лежащими носами в камень; оружие — аккуратно сваленным на арбу; а себя — с узким пуштунским клинком, приставленным к горлу.

Этого не могло быть. Этого просто не могло быть.

_________

— Главный вопрос, как будем судить. — Старик-пуштун старательно выговаривал слова на корявом, но понятном туркане.

— Стараются закон соблюсти, — хихикнул один из рядовых стражников, видимо, повредившийся умом от происходящего. — Интересно, что дальше будет?

Хамза и прочие только сопели, периодически пробуя на крепость стягивающие руки за спиной верёвки.

— Какие могут быть возможности? — спокойно спросил сотник «красного» батальона, старательно вытирая мокрой тряпкой кровь с лица девки.

— Ишь как выслуживается, — продолжил хихикать скорбный разумом товарищ, изображая червяка на камнях со стянутыми за спиной руками и ногами.

— Их сразу четыре. Первая — по Пашто Валлай, — охотно затарахтел старик. — Вторая — по Уложению Султаната. Третья — Ханшайым имеет право суда. Четвёртая — по шариату. А если учесть, что суд происходит в отношении её же соплеменников, из-за нанесённой ими ей обиды…

— Я б Пашто Валлай не вплетал, — задумчиво возвестил лысый. — Смотрите. Покушение было на Ханшайым туркан. Непосредственные исполнители — тоже из туркан. Происходит всё на земле пашто. Какая бы сторона ни взяла верх… — дальше здоровяк замолчал, предлагая продолжить собеседнику.

Люди вокруг внимательно прислушивались к разговору. Тем, кто туркана не знал, шёпотом переводили соседи или товарищи.

— Какая бы сторона ни победила, в итоге все туркан затаят злобу на всех пашто, — моментально завершил конструкцию старик. — Из-за ваших битв, резать рано или поздно всё равно придут нас. Ты это хотел сказать?

— А кто-то может вспомнить, когда было иначе? — холодно усмехнулся сотник. — Я не первый день живу, об ином пока не слышал.

С-сука, вот же с-сука; сотник в бессильной ярости молча рвал ногти о верёвку.

Да на чьей стороне вообще этот выродок?! Речь изо рта сотника текла на беглом, непринуждённом, словно бы родном, восточном туркане, с их так раздражающим столичного жителя «ж»-каньем и прочими нюансами произношения, характерными для выходцев из Степи.

На степняка, однако, сотник не походил как минимум внешностью. Хотя это и ни о чём не говорило.

Но самое главное, он с долбаными варварами обсуждал дела так, как будто эти выродки от колена фарси ему были дороже соплеменников!

— Ты что, не тюрок?! — не выдержав надругательств над собственным представлением о правильном, не сдержал гневного возгласа самый старший из стражников. — Да с кем ты вообще обсуждаешь судьбу своих братьев?!

— Так вы мне не братья, не братья, и не братья. — Сотник присел напротив говорившего и за волосы развернул его лицо к себе.

_________

Примечание.

Ағасы — «брат», который родственник.

Бауырлар — «братья» в неродственном контексте; например, «братья по оружию» (или по вере).

Джамаат — обращение к мусульманам-братьям по вере, арабск.

В языке, на котором говорит сотник, нашему русскому «брату» соответствуют сразу несколько разных слов с различающимися значениями (включая арабские заимствования).

Сотник по очереди употребляет все понятия, исключая вообще какие-либо точки соприкосновения с предъявляющим претензии.

Как передавать по-русски, понятия не имею.