Брат кивнул, подвинул одну монету обратно Файсалу и через сотню ударов сердца они уже шли к коновязи.

_________

— Или в этом месте, или дальше таких ложбин в ущелье много. — Брат Файсала указал со склона вниз. — За пару дней всё обойдём. Твои псы точно учуют? — повернулся он к родственнику.

— Здесь — за пятьсот шагов, — уверенно ответил владелец собак (которому, вне зависимости от результата, был уплачен полновесный золотой за неделю времени вперёд).

Монотонное прочёсывание лощин заняло примерно половину дня. Молодые пашто не болтали, не суетились, просто двигались от точки к точке (периодически давая отдохнуть собакам, поскольку эти живые твари начинали нервничать почему-то гораздо раньше человека).

Внезапно родственник поднял руку.

— Вон там, — указал он глазами.

Его псы, что интересно, при этом не лаяли, не рвались с поводков. Наоборот: животные просто легли на землю и лишь лениво принюхивались в одном определённом направлении.

— Собаки специально обучены, — пояснил владелец. — Это и есть подаваемый ими сигнал. Я даже расстояние скажу, — он зачем-то внимательно присмотрелся к псам. — Шагов пятьдесят.

— Видимо, между тремя большими камнями, — бросил Файсалу брат. — Обойдём по горе, посмотрим.

_________

Судья вовремя успел сбежать и из суда, и из города. К сожалению, Наместник облажался и сам, хе-хе. Причём, по слухам, так, что и врагу не пожелаешь. А последняя девка объявила за него, судью, полноватого мужчину в годах, награду, как за…

Тьфу. Ни стыда, ни совести. Она что, не понимает? Идти против Наместника «независимому» (на первый взгляд) судье никак невозможно. Ну или будешь жить на одно жалование, прозябая в халупе на краю города! Нет, подобная честность за свой счёт — не для того, кто всю жизнь стремился к успеху…

Вопреки расхожим мыслям, судья был рыхлым, но не неприспособленным. Временное изгнание он воспринял как закономерную плату за отложенные в укромном месте заработанные деньги.

Ханша из города уберётся, суета схлынет. Деньги можно будет забрать и уехать в любом направлении. Хоть и в вотчину Шаха.

А пока можно и пожить на природе пару недель. Здесь, как ни смешно потрясающие закаты. Горы он тоже любил.

Судья был несказанно удивлён, когда ему на плечи вначале свалилась какая-то тяжесть, уронившая его лицом на камни. А зачем чей-то молодой голос над головой произнёс на пушту:

— Он самый! Награда наша!

*********************

Нурислан абсолютно спокойно, вслед за остальными, прижался к скальной стене, пропуская мимо себя сотню турканской девчонки.

Кочевники ехали весело, с песнями и громкими разговорами. Судя по наблюдаемому, идиота-Наместника ничего хорошее не ждало (а скорее всего уже и настигло).

Нурислан, чуть подробнее наведя справки в городе, выяснил: связываться с этим сумасшедшим было нельзя. Первую ошибку лично он сделал тогда, когда позволил Юсуфу и девке встретиться за одним столом.

Всё услышанное о чиновнике в городе впоследствии говорило: он иногда не владел собой ни на ноготь, если дело касалось женщин.

Следующие несколько часов показали, что слухи не врут. А на помощь собственной службы Нурислан рассчитывать не мог: он тоже был официально объявлен в городе вне закона, но это объявление девка сделала при гораздо меньшем количестве народу.

Во второй курьерской службе было хорошее правило: тонешь сам — не топи других.

Все донесения Нурислана передали через амулеты, а ему предложили решать возникшие личные проблемы самостоятельно.

Тем более что, по букве Закона, девка была права. Наместник действительно покушался на целый букет преступлений, за меньшее из которых в масле могли сварить без разбирательств всех обитателей его Дворца, не деля их на родственников и прислугу.