|
Даже оставили мелких монет — оплатить мальчишкам-разносчикам за передачу сообщения, ибо идти самому десятнику было невместно и никоим образом невозможно. Особенно если учесть, что групп таких путешественников было уже несколько. Тогда бы и вовсе целому десятнику пришлось только и мотаться туда-обратно, не смотри, что солидный человек.
Для этого, вообще-то, и существуют малолетние разносчики. Как назло, именно сейчас никого из мальчишек рядом не было. А идти их искать по улице — это тоже целое дело… Встать. Отложить книгу. Спуститься с веранды. Повернуть по улице влево, дойти до поворота… Умаешься выполнять столько действий! Ладно, невелика беда. Появятся же рано или поздно проходящие мимо разносчики? Тогда и можно будет отправить одного из них с сообщением. Подумаешь, известят этих «рыбных воротил» о прибытии их земляков чуть позже… Тем более что таких групп людей с утра было уже несколько; и не беда, есть весть об одной из многих чуть задержится. Десятник, поколебавшись ещё пару мгновений для порядка, отбросил неподобающие высокому статусу сомнения и погрузился в чтение. _________ — Всё «прочла», — уверенно кивает Разия, когда мы отъезжаем от местного стражника, по совместительству оказывающегося неожиданно грамотным читателем. Последний вывод я делаю, когда он, явно демонстрируя раздражение и нетерпение, даже не дождавшись, пока мы отвернёмся, возвращается к чтению какой-то местной книги. Боюсь представить, о чём эта книга, если на обложке такое… — Люди с навьюченной на конях рыбой действительно проезжали мимо, он ещё посоветовал им отдельную стоянку для коней, — продолжает дочь «простака»-Хусейна. — Пахло так, что слёзы из глаз. Мимо него они прошли вчера, уже после часа Магриб. Последовали ли они его совету насчёт отдельной стоянки, он не знает. Будут ли дальше двигаться самостоятельно, тоже не знает. Будут ли искать караван, к которому захотят присоединиться, неизвестно. Должен послать к ним кого-то из уличных мальчишек с сообщением, если увидит въезжающих числом более десятка. Это они его просили. С утра такие группы людей уже были. А думает он сейчас о выпивке, книге и… — в этом месте девочка краснеет. — И о непотребном, — приобретая цвет вареной свеклы, сообщает она. — Последнее было не обязательно сообщать, — смеётся Алтынай не столько переводу Актара, сколько внешнему виду персиянки, после чего, поворачивается к пашто; — Актар, оставишь кого-то из своих, приглядеть за гонцом-мальчишкой? Куда направится? Мои люди тут чужие… — Да, — чуть задумавшись, кивает пуштун. — Вы становитесь отдельной стоянкой, во-о-он там, как обычный походный лагерь у вас. Это не вызовет ни вопросов, ни подозрений. А мы пока займёмся… — Думаешь, подозрений не будет? — сомневается Алтынай, с коня оглядывая расстилающуюся внизу долину. — Следуем из той же провинции, что и те; наша конная сотня… ещё и вы вместе с нами… — Уверен. Тут кого только нет, посмотри сама, — Актар ведёт рукой тоже в направлении долины, в которой действительно хватает стоянок и без нас. Не считая местных «гостиниц». — Случаются дорожные союзы и похлеще. Людей полно. Сейчас главное не избежать чужого внимания, а быстро выяснить, покинули они уже Бамиан или нет. Не дожидаясь, пока по базару побегут мальчишки, это может быть и притворством, чтоб отвлечь нас и заставить ждать тут… — Если да? — не успокаивается Алтынай. — Если уехали уже? — Тогда надо будет быстро выяснить, с каким караваном и по какой дороге. Или, пошли ли они сами. А если всё же нет, то нужно понять, где остановились, независимо от того, куда побежит мальчишка. |
