Прозоров повернул голову к заместителю и сказал:

— Давай, Глеб.

Молодой человек подошел к кожаному дивану и резко плюхнулся на него. Слишком резко, можно подумать — умышленно.

Одна из картин сорвалась со стены и упала, но Глеб ее поймал, иначе она обрушилась бы ему на голову.

Подполковник ничего не понял из показанного ему спектакля, а потому молчал и ждал разъяснений, которые последовали незамедлительно.

— То же самое произошло вчера. Правда, я не падал на диван с такой силой. Все происходило мягче. Но картина все же упала и у меня на затылке осталась шишка. Приятного мало, но это лишь начало. Настоящие огорчения нас постигли чуть позже.

Он поставил картину на стул перед окном.

— Этот шедевр был куплен в Лондоне на аукционе «Сотбис» за один миллион триста тысяч долларов. Поль Гоген «Пирога». Гоген сейчас в моде. Над диваном висят еще четыре полотна Гогена, но не столь знаменитые. Но должен вам доложить — за пять картин мы уплатили три с половиной миллиона. За четыре года они подорожали на шестьдесят процентов. А если интерес к великому мастеру сохранится, то вскоре они подорожают еще раз в пять. Мы очень удачно вложили деньги. Некоторые картины близкого друга Гогена — гениального Ван Гога — дошли до астрономических цен. Японские банкиры владеют полотном стоимостью в восемьдесят миллионов долларов. Теперь его можно продать за сто сорок. Прошу меня извинить за вступительную лекцию. Картины приобретены официально и зарегистрированы. К тому же они застрахованы. Но дело не в этом.

Шульга перевернул холст задней стороной.

— Тут и экспертов не надо. Мы видим с вами современный отечественный холст по семьсот пятьдесят рублей за метр вместе с грунтовкой. Это подделка. Гогена несложно подделать. В Китае есть мастерские, которые за один день вам сделают два десятка копий. Они занимаются этим официально и ставят штамп «копия» на холсте. Можете заказать у них любую картину по Интернету, и вам ее привезут в течение недели. У нас в стране умельцев не меньше.

Теперь о деле. В ночь ограбления унесли не только деньги и диск, но и пять картин Гогена. Подлинников. А фальшивки были повешены на их место. Таким образом, наша задача усложняется тем, что мы не можем в точности ответить на главный вопрос: за чем именно охотились грабители. Если они заготовили подделки заранее, то, возможно, их интересовал только Гоген, а сейф они вскрыли для отвода глаз, забрали деньги и диск, не имея понятия о его ценности. Возможно, грабители пришли за деньгами, а для отвода глаз взяли диск и картины. То же самое можно сказать об охотниках за диском.

— Согласен с вами, Глеб Витальевич, — кивнул Марецкий. — Задача усложнилась. Но почему вы думаете, что картины похитили в ту же ночь?

— Я их сам вешал на стену. Веревочку закручивал дважды вокруг шурупа, и картины не смогли бы упасть на голову. Последний раз я сидел на этом диване за день до ограбления. Ничего мне на голову не падало. Картина упала вчера, когда я сел сюда же и облокотился на спинку. Я люблю сидеть на этом диване. Только теперь подделки повесили небрежно. Шнурок соскользнул с шурупа, как только стены коснулась спинка дивана.

— Рамы остались те же?

— В том-то и дело. Сменили холсты. Правда, прикрепили их канцелярскими кнопками. Кощунство.

— В кабинете есть картины дороже украденных?

— Есть равноценные, — вмешался Прозоров. — Но две золотые египетские статуэтки Рамсеса Второго. Они стоят дороже, и унести их проще. Бросил в сумку и пошел. Но их не украли. Грабителей интересовал именно Гоген. Открытый сейф бросается в глаза. Наличные деньги — тоже не фунт изюма. Никто из нас на картины сразу не обратил внимание. В кабинете полный порядок, все стоит на местах, и только сейф распахнут настежь.