— Я понимаю. Вы уже это говорили. Скажите, пожалуйста, у кого-либо из ваших сотрудников не случались в последнее время неприятности личного характера?

Прозоров не сразу понял, о чем его спрашивают, потом задумался и отрицательно покачал головой.

— Вообще-то мы редко разговариваем о личной жизни. В основном о работе. Но сейчас лето, все мы живем на дачах, а они расположены рядом. Ничего особенного я не замечал. Поселок у нас тихий, хорошо охраняется. Скандалов не бывает.

— Погоди минутку, Вячеслав Михалыч. Ты мне показывал необычное заявление от нашего главного инженера Ливенталя.

— А при чем тут неприятности? Человек попросил оказать ему материальную помощь. Мало ли для чего человеку могут понадобиться деньги.

— И сколько он просил? — спросил Марецкий. Прозоров немного смутился.

— Немало. Сто тысяч долларов. Я не спрашивал его, зачем и почему. Просто дал деньги из своих личных. В кассе у нас таких денег не было на тот момент. И вообще, Ливенталь интеллигентный и очень порядочный человек.

— А вы что скажете?

Марецкий глянул на заместителя. Похоже, Шульга пожалел о том, что вспомнил о заявлении.

— Все правильно. Ливенталь и картины несовместимы. Глупость какая-то. Извините нас, Степан Яковлевич, мы в полной растерянности. Так до чего угодно можно договориться.

— И все же я обязан проверить алиби на ночь преступления каждого работника офиса. Пусть ваши люди отнесутся к проформе как к должному, без всяких обид.

— Раз надо, значит, надо, — с грустью согласился Прозоров, — начинайте с нас. Мы с Глебом Витальевичем уехали из офиса в семь часов вечера. Это точное время. В восемь часов начинался торжественный вечер, посвященный семидесятилетию академика Войтовского в Доме ученых. Мы сотрудничаем с ученым более пяти лет по линии космической связи. Сейчас все перешли на коммерческие отношения, по-другому не выживешь. После долгого чествования, поздравлений и выступлений начался банкет. Уехали мы с торжества в начале четвертого утра. Сразу — на дачу, никуда не заезжали. Если вас наше алиби не устраивает, то другого у нас нет.

— Я же сказал, что это проформа. Для протокола. У вас есть комната, где я бы мог поговорить с остальными?

— Мой кабинет вас устраивает?

— Не хочу вам мешать.

— Это мы не будем вам мешать. Все вопросы мы можем решать в кабинете Глеба Витальевича. Устраивайтесь поудобнее. Моя секретарша будет вызывать к вам на экзекуцию по одному человеку.

— Весьма признателен.

Начальники оставили сыщика одного, тихо прикрыв за собой двери.

Марецкий встал и подошел к открытому окну. Дом напротив был ниже, и он видел его плоскую крышу. Слишком далеко. Он глянул вниз. Стоящие внизу машины походили на спичечные коробки. В окно может залететь только птица, но не человек. Тем более что ему еще и вылететь надо. Костей не соберешь.

Чертовы картины. Перебор получается. Накручено здорово! Как теперь раскручивать?

Сплошные вопросы. Хоть бы один ответ или намек на ответ иметь, и то легче стало бы. Ан нет!

9

«Интересно, где она откопала такого механика, — думала Олеся, глядя, как высокий статный блондин возится с ее машиной. — Стопроцентный герой-любовник, но никак не слесарь. Не крутит ли Катька шашни с этим красавчиком?»

Он словно прочитал ее мысли и сказал:

— Я не механик. Мы с Борисом и Катей живем в одном подъезде. Однажды я им помог сделать машину, и теперь они надеются, что это надолго. Я не возражаю. Времени у меня свободного много, почему бы не помочь хорошим ребятам?

— Они вам платят за услуги?

— Нет, денег у меня хватает.