— Это что такое, Пибоди... Боже правый! Ты надела корсет?!!

— Эмерсон!

— То-то мне показалось, что ты чересчур... э-э... жесткая. Дорогая моя! Ты ведь клялась никогда не носить эти распроклятые штуковины, поскольку они...

— Мне этого больше не вынести! — взмолился инспектор Кафф. — Миссис Эмерсон! Я ценю и уважаю вас более, чем кого-либо еще вашего пола, но если вы не объясните, к чему весь этот процесс... разоблачения, — я лишусь рассудка!

— Все очень просто, инспектор. Большинство дам, как известно, носят корсеты. Эта принадлежность женского туалета ни у кого не вызывает подозрений. Однако давайте взглянем на корсет под иным углом зрения, джентльмены. Известно ли кому-нибудь из вас, что, собственно, представляет собой корсет? Каркас из... чего?

— Провалиться мне на этом месте — понятия не имею, — буркнул Эмерсон.

— Пластинок! — выдохнул Кафф. — Узких костяных или стальных пластинок, каждая из которых помещается в холщовый...

— Это уже несущественно. Пластины из кости или стали — вот что важно! Такие, например, как эта. — Я нащупала ладонь мужа. — Держи. Только поосторожней, дорогой, не порежься. Пришлось изобрести специальный футляр. Жутко неудобная штука, доложу я вам, джентльмены! Вот еще. У этой одна грань с зубчиками. Теперь можно и решеткой заняться!

— Невероятно! — в восхищении воскликнул Кафф.

— Элементарно, дорогой инспектор. Позвольте поинтересоваться, откуда такое знание женских секретов? Вы женаты?

— О нет, мэм! Убежденный холостяк. Но видит Бог, вы поколебали мою веру в правильность избранного пути. Если бы мне встретилась такая женщина...

— Это единственный экземпляр, — удовлетворенно хмыкнул профессор. — За дело, Кафф!

Тощему инспектору пришлось несладко. Быстренько «облачившись», как выразился бы Кафф, я поспешила ему на помощь. В зарешеченное окошко заглядывала луна, освещая руки Эмерсона, усердно сражающиеся с толстыми прутьями. Внезапно свет исчез, словно кто-то задул свечу. Эмерсон вскрикнул. Я вздрогнула, ноги поехали на склизком полу, и я шлепнулась в воду. Пытаясь сохранить равновесие, инспектор выдал тираду, которой от него трудно было ожидать.

— В чем дело? Что там происходит, Эмерсон?!

— Бесполезно, — глухо отозвался мой благоверный. — Все равно не поверишь.

— Добрый вечер, мамочка, — услышала я, — добрый вечер, папочка. Добрый вечер, сэр. Не имея чести быть с вами знакомым, думаю, что не ошибусь, если назову вас другом, учитывая, что вы пришли на помощь моим дорогим родителям в опасном предприятии, вследствие чего и попали вместе с ними в столь плачевное...

— О сэр! Вы здесь? О мадам! С вами все в порядке? Не волнуйтесь, профессор. Не волнуйтесь, миссис Эмерсон, мы вас сейчас вызволим!

Едва встав на ноги, я тут же шлепнулась обратно.

— Гаргори?

— Да, мадам. Я здесь. К вашим услугам, мадам. О мадам...

Определенно нужно было что-то предпринять. Сделав над собой усилие, я все-таки поднялась (по пояс в воде) и сделала шаг к инспектору, который все еще изнемогал под тяжестью Эмерсона.

— Вот что, Рамсес. Мне только что пришло в голову, что пилить решетку бесполезно. Папа все равно не протиснется в это окошко. Лучше быстренько проберитесь в дом и откройте...

— Боюсь, этот вариант исключен, мамочка, — сообщил Рамсес. — Ты не отойдешь от окна, папочка? Мы не сможем воспользоваться привезенным оборудованием — кувалдами, зубилами и прочим, — пока ты.