Доминик, не глядя по сторонам, пошел через дорогу. Автобусы и такси резко тормозили, сигналили, люди кричали на него. Мелани! Как сказать ей об этом? И как жить без Мелани?

Они договорились встретиться в час дня возле Национальной галереи на Трафальгарской площади. Но Доминик не смог бы найти туда дорогу, даже если бы постарался. Сейчас он не знал, где находится и куда идет. Полицейский остановил его и вежливо осведомился, не нужна ли ему помощь. Доминик отказался и вытер слезы с лица. Незнакомые улицы вывели его на Оксфорд-стрит. За ней находилась небольшая площадь. Доминик сел на скамейку, уронил голову на руки и разрыдался как ребенок.

Когда через пять часов он вышел из такси у входа в Национальную галерею, Мелани все еще ждала его. Она бросилась ему навстречу, и ее темные кудрявые волосы развевались на бегу.

— Доминик! Что случилось? — Ее розовое и веселое личико выражало тревогу. — Что-то с отцом? Он…

— Отец в полном порядке. — Доминик не знал, как начать разговор с Мелани. Грег не его отец. Его отец — Люк Брендон. Люк Брендон. Отец Мелани. Их общий отец. Это кошмар, как на картинах Босха… Казалось, он в аду и его хоронят заживо.

— Но ты так опоздал… — Мелани взяла Доминика под руку. — И похож на призрака. Дом, что случилось?

Доминик попытался оттолкнуть руку Мелани, но не смог. Его конечности налились свинцом, отяжелели от горя.

— Я гулял… думал… — Доминик знал, что надо делать и что сказать Мелани. И все же не мог сказать ей правду. Не мог погрузить ее в тот ужас, которым отныне всегда будет наполнена его жизнь. Он вспомнил ночи, проведенные с Мелани в Италии… когда они лежали, прижавшись друг к другу, в палатке… вспомнил нежную кожу Мелани, тепло ее тела, прикосновение к ее губам… свои ладони на ее маленьких, округлых грудях. — Мы слишком поторопились, Мел. Мы провели вместе чудесное лето, но оно кончилось. И глупо было бы воображать, что это нечто большее…

— Дом! — Глаза Мелани округлились от изумления. — Я тебя не понимаю…

— Ты слишком молода, Мел. Надо сойти с ума, чтобы обручаться в нашем возрасте.

— Но мы можем и не обручаться, если не хочешь. Главное для нас — быть вместе.

— Нет. — Чтобы не смотреть на Мелани, Доминик уставился на статую английского короля. — Мы здорово отдохнули, Мел. Я не забуду это лето. Но я не поеду с тобой в Кент. Сегодня вечером я улетаю домой.

— Дом! — Голос Мелани сорвался от горя. — Дом, ты ведь не хочешь этого. Скажи мне, что это не так. — Лицо Мелани, всегда такое радостное и оживленное, сейчас было белым и застывшим. — Дом…

Доминик понял: еще несколько секунд, и он не выдержит.

— Я люблю тебя, Мел, — промолвил он задыхаясь и бросился прочь. Потом остановился, вскинул руку и юркнул в остановившееся такси.

— Дом! — донеслось до него сквозь шум транспорта. — Дом!

Он не оглянулся. Все кончено. У него больше нет семьи. У него больше нет Мелани.

— Куда ехать? — спросил водитель.

— В аэропорт Хитроу.

У Доминика были кредитные карточки и одежда в рюкзаке. Но прежде чем вступить в жизнь, где не будет мамы, Грега, Люси и Мел, он должен поговорить с отцом. Доминик поедет в Нормандию и скажет Люку Брендону, что знает обо всем.

* * *

— Вам звонят из Америки, мистер Диринг.