— Ты мне морочишь голову! — насмешливо фыркнула Мэй.

— Ничуть.

Она наставила на него указательный палец:

— А ты сам никогда ничего не читал про те места, куда хочешь поехать!

— А как же мы про это узнали, дозвольте спросить? — приподнял бровь Рейф.

— Потому что ты хочешь поехать туда, про что сам ничего не знаешь, а значит, ничего не читал!

Черт бы побрал и детское простодушие, и детскую логику!

— Так перед тем, как туда ехать, я прочитаю про эти места, — возразил Рейф.

— Ага, значит, ты сам…

— Мэй, — вмешалась Фелисити, — тебе давно уже пора спать.

Черт, сколько раз он зарекался распускать язык! Молчание — золото. Хотел ли он отправиться путешествовать или нет, в любом случае сейчас совсем не время добавлять Фелисити беспокойства. Рейф откинулся на спинку стула. Он понял, что за последние несколько недель многое изменилось. Он стал гораздо реже вспоминать об отъезде в дальние страны, чем это было в Лондоне. А когда сегодня дело с разрушенным крылом так споро сдвинулось с места, желание увидеть здание законченным легко взяло верх над мечтами о походе по аравийской пустыне.

— Пойду посмотрю сны про слонов, — решила Мэй и направилась к двери. — Рейф, а ты про что собираешься смотреть сны?

Он оторвался от чертежей и поймал на себе внимательный взгляд Фелисити.

— Про твою сестру, — коротко ответил он и вернулся к работе.

— Господи, какая скукотища!

— Ну, спасибо тебе на добром слове, моя дорогая! — рассмеялась Фелисити, покраснев и шутливо бросив в сестру скомканными чулками, которые только что заштопала.

Когда Мэй уже начала открывать дверь, снаружи раздался ужасный грохот и треск, как если бы что-то немыслимо тяжелое с размаху куда-то врезалось.

— Дьявол! — чертыхнулся Рейф, вскакивая на ноги и уже понимая, что стряслось. — Чтоб мне гореть в аду!

— Рейф! Что это? — пискнула девочка. Со стороны кухни появился Бикс.

— Мастер Рейфел?

— Стой где стоишь, моя радость, и ни с места! — бросил он ей, хватая переносной фонарь. И обратился к Биксу: — Присмотри за Мэй!

— Хорошо, сэр.

Фелисити устремилась следом за Рейфом. Тот выскочил в коридор, добежал до парадных дверей, распахнул их, одним прыжком преодолел несколько ступеней лестницы, помчался вперед, завернул за угол и, будто натолкнувшись на каменную стену, остановился как вкопанный.

Каркас нового здания обрел вид потерпевшего жестокое кораблекрушение судна: его просто перекосило на одну сторону, и теперь речи быть не могло о продолжении работ.

— Адская бездна, — пробормотал он и осторожно двинулся вперед.

— Рейф, Бога ради!..

— Все, что можно, уже рухнуло, — мрачно отозвался он и, продолжая бормотать под нос ругательства, поднял фонарь повыше, чтобы разглядеть, что случилось.

Ему и раньше доводилось видеть последствия разрушений, но сейчас было больно до слез. Он слишком хорошо знал, какие доски были распилены его рукой, какие и куда прибиты, и поэтому гибель постройки, о которой он не мог не думать как о живом существе, переживал как личную боль и утрату.

— Всякое бывает, — проговорила Фелисити успокаивающим тоном.

Он повернулся к ней лицом:

— Этого вообще не должно было случиться. Гори все в аду! Придется все начинать с самого начала!

— По крайней мере здесь работы на один день. Рейф опустил фонарь и посмотрел на Фелисити.

— Вот только теперь мне придется разобраться, что я сделал не так.