— Благодарю вас за то, что почтили меня своим визитом, мистер Суайтек. Я дам вам несколько дней, чтобы вы обдумали ответ.

— Полковник, я…

Полковник Хименес взмахом руки заставил его умолкнуть.

— Поговорите с супругой погибшего капитана. — Он усмехнулся и добавил: — Ах, как бы мне хотелось присутствовать во время этой беседы!

Джек уже было собрался сказать какую-нибудь колкость, но сдержался. Чем дольше тот разглагольствует, тем больше вероятность того, что он скажет что-либо о сводных родственниках Джека, поскольку, несмотря на все угрозы, было по-прежнему неясно, известно ли полковнику что-нибудь о них на самом деле. Во всяком случае, Джек не намеревался просвещать его на сей счет.

— Вы услышите обо мне. Так или иначе. — Джек покинул резиденцию полковника в компании двух солдат и за весь путь до аэропорта не проронил больше ни слова.

Глава двадцать седьмая

Джеку предстояло убить пять часов в аэропорту Гаваны. Первый этап его окольного пути в Майами через Канкун начинался не раньше обеда, поэтому он нашел свободный столик в ресторане и заказал маленькую чашечку эспрессо, но после этого его нетерпение только усилилось. Еще чашечка такого напитка, и он отправится домой вплавь.

— Хотите еще кофе? — поинтересовалась официантка.

— У вас случайно нет кофе без кофеина?

Она рассмеялась и ушла. Кофе без кофеина? Очевидно, для кубинцев это было все равно что прервать половой акт на середине, чтобы постирать грязное белье.

Едкий кофе был тому виной или нет, но Джека все сильнее охватывало беспокойство. Хотя показания рядового Кастильо выглядели правдивыми, Джек остерегался с маху принимать на веру все, что предлагало ему кубинское правительство. Единственной возможностью узнать правду оставалась для него Линдси. Был ли у нее роман с лейтенантом Джонсоном? Провели ли они вместе ту ночь, когда был убит ее муж? Задача Джека заключалась в том, чтобы получить от своей клиентки прямые ответы. Или нет. Ему довелось защищать многих обвиняемых в совершении убийства людей, которые так и не рассказали ему до конца свою историю. Если ты адвокат по уголовным делам, тебе приходилось просто смириться с этим и делать свое дело. Но сейчас, в данном конкретном случае, возникла одна проблема. Она состояла в том, что Джек был не просто адвокатом защиты, но еще и биологическим отцом Брайана. И Джеку не по душе была мысль о том, что его собственную плоть и кровь будет воспитывать женщина, которая убила приемного отца Брайана. Как метко подметил его друг Тео Найт в самый первый день, он запутался в собственных штанах. Джек должен был узнать правду.

Но для начала ему предстояло куда-то деть пять часов.

Он обошел весь терминал, опробовал торговые автоматы и тут вдруг наткнулся на шеренгу телефонов-автоматов. Находясь на Кубе, никак нельзя быть уверенным, что тебя не подслушивают, но в данный момент риск казался минимальным. Тем не менее он не стал звонить в свой офис, ограничившись тем, что проверил личные послания, пришедшие на его домашний адрес. Обычно они состояли из жалоб Тео на отвратительное судейство во время последней игры баскетбольной команды «Майами хит» или рассказов Abuela о том, какая милая девушка-кубинка обслуживала ее в супермаркете «Пабликс».

— У вас есть одно новое сообщение, — объявил механический голос его автоответчика.

Джек достал ручку и клочок бумаги, чтобы записать его, и расслабился, услышав в записи голос Abuela:

— Hola, mi vida. Здравствуй, жизнь моя.

Наступила долгая пауза, но Джек с облегчением услышал, что она начала с ласкового обращения. Перед отъездом из Майами он позвонил ей и сказал, что отправляется на Кубу, просто так, чтобы кто-нибудь знал, где он находится.