Кейт взглянул на часы, сказал по-русски:

— Погнали…

— Минутку…

Я вернулся в туалет к заинтересовавшей меня надписи на стене. Здесь тоже — в туалете полиции на Русском Подворье в Иерусалиме, как в каждой уважающей себя конторе, в Нью- Йорке или в Москве, на стене имелось несколько скабрезных рисунков с надписями. С ними боролись — соскребали, зачеркивали…

Одна из надписей, жирно выведенная фломастером, действительно оказалась на русском. Кто-то из моих соотечественников сообщил о своей судьбе:

«6 лет и 6 месяцев общего режима…» Чуть сбоку, у забранного решеткой окна, той же рукой было добавлено: «Не живи уныло!»