Леонид Словин. Не живи уныло!
Часть первая Иерусалим
Юджин Кейт — детектив Всеизраильского Штаба полиции — вернувшись к себе в Матэ Арци, сразу подсел к компьютеру. Он курировал направление борьбы с русской мафией и то, что сегодня произошло на Бейт ва-Ган, его касалось в первую очередь. Однако поработать ему не пришлось. Снизу, с КПП, позвонили: — Радиожурналистка из «Коль Исраэл» Мадонна Мизрахи… — Она здесь? — Да. Приехала, на ночь глядя… Ты как, в порядке? Приезд Мадонны был некстати. В связи с некоторыми неизвестными широкой публике событиями этого вечера в Матэ Арци нанамечался определенный напряг. — Сейчас спущусь. Мадонна никогда не предупреждала заранее, что заедет. Чаще она просто не знала, что будет делать в следующую минуту. Инициатива сегодняшней встречи целиком принадлежала ей. Обсуждать им было нечего: их отношения с полгода уже можно было считать чисто дружескими. — Знаешь, Юджин, а она ничего… — дежурный засмеялся. — И даже очень! — Пошел ты… Им там, внизу, на КПП, было нечего делать. — Мы все тебе откровенно завидуем, Юджин! Везучий ты! Тебя в Округ перевели, а ты через месяц уже вернулся в Штаб. А другие там годами сидят, пока о них вспомнят… — Кончай трепаться. — Ладно. Так и быть. Встречай… У популярной ведущей «Коль Исраэль» Мадонны Мизрахи был красивый высокий лоб, тонкие скулы, нежный овальный рот, того типа, что едва не погубил президента США. Она явилась в тонком шерстяном джемпере и брючках с вызывающе крупными пуговками по оси симметрии впереди. Брючки и джемпер были дорогие и модные, и то, и другое куплено в Европе еще до начала осенней распродажи. — Привет, — Мадонна подставила губы. Юджин знал их — упругие и страстные. Впрочем, он знал ее всю, ее нескончаемую потребность наслаждения. Это и привело к тому, что они расстались. Впрочем, довольно безболезнено. Симпатичный обозреватель из Тель-Авива, с которым она оказалась в одной группе во время поездки в Европу, был более удачлив. К тому же у полицейского всегда меньше времени для любовных утех, нежели у журналиста. По их возвращению из поездки Кейт случайно увидел ее и обозревателя в кафе у Мельницы Монтефиори. Тогда она сделала ему ручкой… — Как жизнь, полицейский? — В руке она держала сигарету. — Привет! Глядя перед собой, она выпустила дразнящую короткую струйку дыма в лицо Кейту. Так уже было. Он находился в рискованной близости от ее рук, бедер. Все в ней еще продолжало волновать. Симметрия маленькой тяжелой груди, стрижка, узкие бедра. Мадонна ждала. Кейт мог прижать руку к этим наивным пуговкам на ее брючках и провести ладонь снизу вверх вдоль оси симметрии, от лобка к вздернутому аккуратному носику, бередя и поднимая все рвущееся изнутри… В соседнем кабинете стукнула дверь. Он показал ей на стул. Момент был упущен. Мадонна села, небрежно-широко расставив колени, положила под руку пачку «Морэ» и зажигалку. — Спасибо. Как ты? — Он незаметно перевел дыхание. — В полном порядке. — А что у тебя? Разговор не получался. — Да! — она вспомнила. — Зачем я зашла?! Вот! — Она вынула свой журналистский блокнот. — Ты ведь помнишь, что я веду «Открытый микрофон»… — Еще бы! Раз в неделю в студию к ней приезжали полицейские и журналисты, писавшие на криминальные темы, адвокаты; радиослушателям разрешалось задавать вопросы на правовые темы. |
