ДЖЕННАРО. А произносят слова дьявола!

АДЕЛАИДА. Это шалость… захотелось девочке пошалить… Она до самых дверей школы повторяла, как припев песенки, вот так вот, взявшись за платьице… (Копирует жесты и голос девочки, нараспев.) «Папа — дурак! Папа — дурак!»

ДЖЕННАРО (сердито). Нет, это она не в переулке набралась… Это ее мама учит…

Но отец не дурак! Он, правда, немножко невпопад говорит… Потому что был на войне четырнадцатого года, а когда вернулся, с головой у него неладно стало… Хочу что-нибудь сделать — и забываю. Подумаю о чем-то, а через пять минут не могу вспомнить, о чем… Нашел макароны Амедео, решил, что мои, и съел их…

АМЕДЕО (таким же ироническим тоном). А Амедео остался голодным!

ФЕДЕРИКО. Амедео, пошли, что ли?

АМЕДЕО. Подожди, выпью глоток кофе.

ФЕДЕРИКО. А я уже пил. (Многозначительно, глядя па Амалию.) У Виченцы… Знаете, донн'Ама, она берет на пол-лиры дешевле…

АМАЛИЯ (задетая словами Федерико, отвечает холодно). Ну и пейте у Виченцы.

ФЕДЕРИКО. Но ваш кофе, правда, вкуснее… Я и ей то же сказал… (Заметив холодность окружающих, обращается к Дженнаро, чтобы завязать разговор.) Бреетесь, дон Дженнаро?

ДЖЕННАРО (холодно). Нет. Срезаю мозоли! Разве не видно, что я бреюсь? Так нет, нужно еще спрашивать! Праздные вопросы! Не тратьте силы зря и ждите, пока вас спросят.

ФЕДЕРИКО. Ну хорошо, виноват. (Шутливо.) Дон Дженна, что вы скажете? Наладим мы когда-нибудь жизнь?

ДЖЕННАРО. Ты все шутишь. А я скажу тебе, что, если бы я был министром… уж не знаю по какой части, потому что мне неизвестно, от какого министерства это зависит, я бы в два счета наладил жизнь…

ФЕДЕРИКО (забавы ради подзадоривает его). Но как вы думаете, почему товаров не хватает?

ДЖЕННАРО. Товаров-то хватает. Все есть — мука, масло, сыр, одежда, обувь. (Убежденно заключает.) Это старая песенка!

ФЕДЕРИКО. Как это понять?

ДЖЕННАРО (продолжая намыливать лицо). Ты слишком молод и не помнишь… Теперь все повторяется, как в ту войну. Тогда тоже ничего нельзя было достать, цены повышались, товары пропадали… По-твоему, для чего затевают войны?

ФЕДЕРИКО. Ну для чего?

ДЖЕННАРО. Чтобы товары попрятать!

(Прекращает бриться, входит во вкус.) А твердые цены? Теперь это кажется простым делом? А я вам скажу, что твердые цены были и всегда будут разорением для людей. Твердая цена. Название как будто красивое: твердая цена. Тебе кажется, что и твое положение станет тверже. Но куда там!.. Твердые цены — причина всех зол. Потому что правительство, когда оно вводит твердые цены, тем самым заставляет оптовика и розничного торговца прибегать к новым ухищрениям… Получается фокус (сопровождает свои последние слова жестом, который должен обозначать воровство), а несчастному потребителю остаются три выхода: или умирать с голоду, пли побираться, или сесть в тюрьму…

Мой план, мой проект закона, если бы от меня зависело…

ЭРРИКО. Привет!

Дон Дженна, познакомьте нас с этим проектом закона!

ДЖЕННАРО (сухо). Вы пришли выпить кофе? Пейте и идите себе.

ПЕППЕ. Но почему мы не можем послушать?

АМАЛИЯ (нетерпеливо, в сторону «дворика»). Готов у тебя кофе?

ЭРРИКО (к Дженнаро). Ну так как?

ДЖЕННАРО. Ну… мой проект закона… (Вкратце поясняет.) Речь шла о нехватке товаров… Я утверждал, что товары есть, но что твердые цены заставляют их исчезать… Видите ли… Твердая цена — это сложное дело… Тут не объяснишь вот так просто, поболтав поутру… Нет! Тут нужны месяцы и месяцы, годы и годы, чтобы разобраться в этих проклятых твердых ценах… что это такое и как они применяются… И, возможно, всей бумаги на свете и всех чернил вселенной не хватило бы, если бы кто-нибудь захотел написать об этом трактат…

ЭРРИКО.