— Думаешь, это хорошая идея? — засомневалась я.

— А мы ненадолго.

Мы зашли внутрь. Плиточный пол, аккуратные столики, кока-кола и картошка фри… Дни Молли и ее веселой компании миновали. Музыкальный автомат играл старый рок-н-ролл, официантки сновали туда-сюда, но среди завсегдатаев мы не увидели ни одного знакомого. Наши одноклассники поступили в университеты и разъехались по стране. Мы перестали быть «местными».

— Надо же, — пробормотал Ксавье.

— Да… Я как будто состарилась.

Мы зашагали к нашей кабинке, но ее уже заняли. Мы в неуверенности замерли, и вдруг раздался голос:

— Ксавье! Сколько лет, сколько зим! — Одна из официанток подскочила к нам обоим. — Приятно, когда к нам забредают бывшие школьники.

— Привет! — Ксавье одарил девушку ослепительной улыбкой. — Я скучал по этому кафе.

— А оно — по тебе, — засмеялась та. — Кстати, если ищешь свою сестренку, она неподалеку.

— Никки? — Ксавье недовольно посмотрел на часы. — Сейчас больше одиннадцати.

Мы пробрались через кухню «Влюбленных», очутились во дворе и сразу услышали писклявый и самоуверенный голосок Николь. Группа десятиклассников устроилась в кузове пыльного пикапа, припаркованного между мусорными баками. Подростки громко разговаривали и одновременно строчили СМС. Некоторые прихлебывали пиво из банок и передавали друг дружке сигареты. Веснушчатый парень сидел за рулем. Наверняка он получил права в этом году. Его юный возраст не могли скрыть ни татуировки, ни лихо зажатая во рту зубочистка.

Ксавье сдвинул брови.

— Ну-ну, — проворчал он.

Я не ожидала воссоединения семьи, но реакция Никки меня поразила. Увидев брата, она занервничала. Буря чувств отразилась на ее лице — от изумления и облегчения до неприкрытой ярости. Сама Николь изменилась — похудела, и ноги стали длиннее. Вьющиеся волосы отросли, на обкусанных ногтях поблескивал черный лак. Она красовалась в мини-юбке и ботинках Doctor Martens с развязанными шнурками. Былая дерзость Николь исчезла: теперь в ней главенствовала настоящая агрессивность. Девушка сидела на краю открытого кузова, курила и холодно смотрела на Ксавье.

Он спокойно приблизился к ней. Несколько долгих мгновений они молчали. Мне даже стало неловко, а Никки лишь глубоко затянулась и беззастенчиво выдохнула дым в лицо брата.

— Ой, кто вернулся!

Ксавье проигнорировал издевку — он инстинктивно знал, как надо обращаться с младшей сестрой-бунтаркой. Он хладнокровно вынул сигарету из ее губ, не дав ей опомниться, и растоптал окурок.

— Грустила без меня? — усмехнулся он.

Никки насупилась.

— Ишь какой — явился и корчит из себя старшего брата. Где тебя черти носили?

— У нас с Бет были дела.

— Ах, у вас? Ты полгода пропадал! Мама совсем свихнулась.

— Я не мог выходить на контакт ни с кем из вас.

— Что за дерьмо? Сроду не слыхала таких тупых объяснений!

Подростки захихикали, наслаждаясь спектаклем.

Ксавье вздохнул.

— Никки, ситуация очень сложная.

— Ясно. Просто ты жуткий эгоист.

— Хватит, — буркнул Ксавье. — Ты понятия не имеешь о том, где я побывал и почему уехал.

— Выкладывай… Я слушаю, — с едкой иронией произнесла Николь.