Сердце Наоки поёт от восторга и гордости. Она всегда знала, что Рен особенный, но сейчас тот превосходит самого себя. Он сумел постичь истину, сокрытую от мастеров обеих школ в пылу их бессмысленного соперничества. И девушка верит, нет, она точно знает, что Рен использует эту силу не ради тщеславия, а во имя спасения тех, кто не может защитить себя сам.

На какое-то мгновение взгляды их взгляды встречаются. В глазах молодого человека пылает невиданный огонь, и девушка неожиданно ощущает, как её щёки заливает румянец. Сколько раз она смотрела в эти глаза, но никогда прежде не замечала, какая неукротимая воля и жажда справедливости пылает в них.

Миг, и Рен вновь кидается в бой, крутясь волчком между тремя противниками. Водоворот ударов, уклонений и контрвыпадов захлёстывает врагов с удвоенной силой. Мелькают серебряные росчерки клинков, багровые отсветы играют на влажной коже сражающихся.

Наоки стискивает кулаки, силясь успокоить колотящееся сердце. Ей хочется закрыть глаза и не видеть этой бешеной пляски на грани, в которой решается судьба не только Рена, но и всей долины. Однако девушка продолжает смотреть, не позволяя себе даже моргнуть. Она должна стать свидетелем триумфа друга или, не приведи боги, его гибели. Второй вариант она изо всех сил гонит прочь и всем сердцем верит в Рена.

Постепенно бой начинает клониться к неизбежному завершению. Дерзкий претендент, потративший уйму сил, всё же превосходит противников в выносливости. Один за другим они выдыхаются, пропуская удары и совершая роковые ошибки. Кастеты Рена, покрытые собственной кровью, уже без устали молотят по незащищённым телам.

Последний адепт Лазурного Потока, пошатываясь, опускает мечи. Ноги его подкашиваются, и он падает в багровую от крови воду, которая тут же смыкается над поверженным бойцом. Рен остаётся стоять — израненный, измотанный, но несломленный. Живое воплощение забытого древнего стиля Водного Дракона.

* * *

Я почти выдыхаюсь к концу битвы, но последний адепт Лазурного Потока падает первым.

— Этого достаточно, чтобы понять, насколько несовершенны пути, в которые вы так свято верите⁈ — кричу я, усилив голос и превратив его в настоящий гром. — Может, уже перестанете слепо верить и признаете очевидное? Вы сами себя ограничиваете из-за каких-то предубеждений и вражды, которую несёте через века. Подпитываете, культивируете и желаете лишь доказать превосходство того, что неполноценно!

— Хватит, чужак! — поднимается Карнато. — Мы уже достаточно слышали и видели. Нашим сектам никогда не жить в мире! Лишь одна достойна существования…

— Секта Лазурного Потока! — перекрывает его голос вскочивший Рельмар. — Жалкая секта трухлявых черепах сегодня будет уничтожена!

Голос старика дрожит, по трибунам со стороны Лазурного Потока пробегают сдержанные крики. Не на такую поддержку он рассчитывал.

— Пока вы думаете о собственном благе, ваши патриархи планируют использовать этот турнир, чтобы начать настоящую войну между сектами!

По толпе среди учеников низшего ранга пробегает удивлённый ропот. Я повышаю голос ещё сильнее:

— Вы не ослышались! Главы ваших школ хотят пролить реки крови! Они намерены вероломно напасть на верхушку соперников прямо во время состязаний и вырезать лучших мастеров. А потом бросить все силы на полное уничтожение враждебной секты!

Ропот перерастает в гул возмущения и страха. Слышатся отдельные выкрики: «Не может быть!», «Откуда ты знаешь⁈», «Это правда⁈»

— Патриархи готовы утопить Долину в крови, лишь бы доказать своё превосходство. Им наплевать на древние традиции турнира, на ваши жизни, на судьбу простых людей! Они жаждут лишь одного — абсолютной власти.