|
Эхо ее голоса отдавалось в бесконечных черных коридорах. Элибер резко остановилась и обернулась. Темнота, сгустившаяся вокруг нее, была темней самой темной ночи. Элибер кожей чувствовала эту темноту, липкую, как уличная грязь. Ей было страшно. — Элибер! — кто-то звал ее. Но это был не Джек. Это был другой, очень знакомый ей голос. Это его она боялась так сильно. Элибер затаилась. — Элибер! — голос раздавался уже совсем близко. Он постоянно приближался. Она вообще перестала дышать. Но сердце, как барабан, все еще колотилось у нее в груди. — Элибер! Пришло время убивать. Прямо возле нее! Мягкий голос нашептывал что-то прямо в ухо, она чувствовала, как теплое дыхание щекочет ее озябшую кожу. Элибер сильно, до крови, прикусила губу. Не кричать! Она не должна была выдавать себя Рольфу. Кажется, он не заметил ее в темноте. Во всяком случае, он стал медленно продвигаться дальше. — Ты же знаешь, у меня есть _с_л_о_в_о, Элибер. И мне надо только произнести его. Элибер! Элибер! — голос становился тише. Рольф удалялся. Сейчас Элибер была одета во все черное. Кончиками пальцев она коснулась мягкой черной маски, плотно охватывающей ее лицо. Теперь она вспомнила, почему она находится здесь! Она пришла, чтобы кого-то _у_б_и_т_ь. — Нет! — Элибер забилась в судорогах и закричала. …Проснулась она в собственной комнате, на сырых, серых, грубо сотканных простынях. До сих пор ее колотило от страха. Трясущейся рукой она коснулась горящего жаром рта. Губы были в крови. Элибер изо всей силы ударила рукой по выключателю. В комнате загорелся свет. Черт бы побрал этого Джека с его вечными ночными кошмарами! Кажется, такие кошмары теперь будут мучить и ее. Минут через десять она перестала дрожать, села на кровати и, безучастно глядя перед собой, проговорила: — Такие сны могут убивать! Неужели же Рольф действительно только что был рядом с ней, искусно нажимая какие-то кнопки её подсознания? Неужели он и впрямь мог сделать её убийцей? Элибер резко опустила ноги с кровати и встала. Кроме Джека у нее был еще один человек, которому она доверяла полностью. К тому же, он прекрасно разбирался в секретах души. * * * Джек внимательно посмотрел на императорский дворец. Он видел его совсем недавно. Но сейчас ему почему-то казалось, что что-то изменилось вокруг. А может быть, изменился он сам? В тот раз Элибер обвинила его в трусости. В том, что, с одной стороны, он боялся надеть на себя свой скафандр, с другой — боялся выгнать из него Боуги. Что ж, может быть, и так — он боялся. Джек заказал себе новый скафандр, заранее зная, что все равно никогда не наденет его. Последней надеждой узнать, кем Джек был раньше, кажется, оставался Боуги. Врачи изменили его память. Но о Боуги они не знали ничего. А Боуги был с ним на Милосе и все знал. Ему оставалось малое: разбудить Боуги и узнать о себе все. Конечно, это было очень рискованно, но больше у Джека не было никаких шансов. Джек приставил к компьютеру ладонь для идентификации, и ворота открылись, пропуская его. Он отправился к себе, чувствуя, что там его ждет Элибер. Траву недавно поливали, и она смешно хлюпала у него под ногами. Дверь в его комнату была открыта, и он, ничего не подозревая, вошел. Он тут же пожалел о своей беспечности: навстречу ему встали три человека в полицейской форме. “Полицейские, — подумал Джек, — все-таки не должны быть врагами, хотя Элибер всегда говорила иначе”. |
