Токло прищурился в тумане:

— Как ты можешь это утверждать?

— Я доверяю носу Каллик, — тихо сказал Уджурак, прежде чем Каллик потеряла терпение и столкнула Токло в океан. – Это наш путь.

Медведи съели крупную рыбу, не смотря на то, что Каллик с трудом могла есть; в её голове были тюлени, снег, хрустящий под лапами, и холодные пронизывающие ветра, поднимающие дыбом шерсть, волосок к волоску. Она надеялась, что Таккик тоже где-то нашёл лёд. Её хотелось думать, что он охотиться на тюленей и катается в снегу… так же, как скоро будет и она! Токло шумно водил языком по своей мордочке. Уджурак зубами вытаскивал рыбью чешую из-под когтей. Луса по-прежнему стояла, её голова склонилась, как будто она вновь провалилась в сон.

— Вы готовы? – спросила Калликк. Вот он – момент, для которого она так долго путешествовала. Ей казалось, что она так долго не была на твёрдом льду, что её сердце забыло, на что похоже это чувство. Ниса была жива, и они с Таккиком были беспомощными медвежатами, которым пришлось быть смелыми, когда они действительно не знали, как выжить…

— Мы идём или ждём, когда лёд сам придёт к нам? – огрызнулся Токло.

Каллик подскочила:

— Прости! Я просто… просто задумалась! Идём, нужно держаться вместе. Течения в этой воде сильнее, чем в реке или в озере. Не позволяйте воде сносить вас. Если чувствуете, что вас уносит, гребите против течения, и вернётесь на то место, откуда начали.

Луса побрела рядом с Каллик, когда они вошли в воду. Она удивлённо отпрыгнула, когда на неё накатилась волна, но Каллик подтолкнула её вперёд. Она видела, как дрожат лапы Лусы, но маленькая чёрная медведица не поворачивалась назад.

Холодный солёный запах океанского воздуха кольнул Каллик в нос:

— Оставайтесь рядом со мной, и я помогу вам, если это вам понадобиться, хорошо?

Луса кивнула, её глаза расширились.

— Тьфу! – жаловался Токло за ними. Каллик услышала, как он поднял громкий всплеск и зашмыгал носом. – Что, если мы проглотим эту дрянь? Она такая противная!

— Это просто вода, Токло! – крикнула она. – Шшш! – проворчала она, и Луса рядом с ней зафыркала.

— О, вау! – сказал Уджурак, наклонившись, чтобы понюхать волны, так как они плескались у его лап. – Я могу почувствовать так много животных там, в океане! Животные, и рыба, и животные, которые выглядят, как рыба, но ей не являются…

— Хорошо, но не изменяйся сейчас, — проворчал Токло. – Мы можем тебя больше никогда не найти.

Затем даже Токло замолчал, потому что они так далеко вошли в воду, что она плескалась вокруг их мордочек. Каллик оттолкнулась от щебнистого песчаного дна и начала плыть. Вода поднимала её и тянула за шерсть, она молотила лапами, выталкивая себя вперёд. Она почувствовала вспышку радости, так как море поднимало её настроение, а волны перекатывались под её телом. Так вода вновь приветствовала её в мире белых медведей – месте, где ей предназначено находиться. Тяжесть, которую она всегда чувствовала на суше, улетучилась, остались лишь лёгкость и чувство собственной силы. Реки были грязными, тянущими её вниз в их чёрную глубину, но эта пустая серая вода позволяла её точно скользить в нужном направлении, и даже волны не пытались отшвырнуть её к берегу.

Каллик зафиксировала взгляд на чёрной макушке головы Лусы всего на расстоянии нескольких лап от неё. Мордочка Лусы торчала в воздухе, и она пыхтела, пытаясь дышать, когда она гребла, но, если Каллик двигалась медленнее, она справлялась. Бурые медведи были к ним близко, энергично плывя. Токло закрывал глаза каждый раз, когда к нему подходила волна, и, когда она прокатывалась над его головой, он высовывал свою мордочку с другой стороны, шипя и фыркая.