– Ты влюблен Арсений?

– И давно. Честно говоря, я вообще не должен был жениться на Марине. Это самая главная ошибка в моей жизни.

– И сейчас тебе не терпится развестись и жениться на любимой?

Лев Вениаминович достал из бара коллекционный коньяк и две стопки.

– Все не так просто. Она… замужем, понимаете? И в этом тоже я виноват. Так что мне потом понадобится Ваша помощь и в этом деле. Должно быть, я кажусь Вам ужасным человеком, но мы с Яной любим друг друга всю жизнь, и….

– Вовсе нет. Выпей, тебе это просто необходимо.

Они чокнулись и одним махом опрокинули в себя по стопке.

– Я, Сеня, свою жену тоже увел. И вот уж сорок лет мы с ней душа в душу. И подумать страшно, как бы я без моей Ани. Так что не мне тебя судить. И да, я все сделал. Твоя жена уже нашла тебе адвоката. И сегодня утром я как раз встречался с ним. После совещания собирался тебе звонить.

Лицо у Льва Вениаминовича было таким, как будто сейчас он сообщит крайне неприятные новости. Но когда старик налил ему вторую стопку, Сеня совсем упал духом.

– Мне плевать, если сумма будет астрономической, – тихо сказал он.

– Дело не в отступных, Сеня. Тут совсем другое. Мне жаль, что это говорю тебя именно я, но… Даша не твоя дочь.

Глава 39

У Арсения поплыло перед глазами. В этот момент Лев Вениаминович подвинул ему вторую стопку.

– В каком смысле… не моя? – каким то не своим голосом спросил Сеня.

– Ты выпей… Знаешь, в жизни иногда бывают такие дни, когда все рушится. Но потом, как правило, потом все меняется к лучшему. Со временем. Сейчас тебе нужно просто принять все новости, не заработав инфаркт в молодом возрасте, и составить план дальнейших действий.

Но Арсению было не до плана.

– Вы сказали, что Даша не моя дочь. Но это невозможно.

– Запросто мой друг. По статистике десять процентов мужчин воспитывают неродных детей и не подозревают об этом. Это мать всегда рожает родного ребенка. Хотя и тут, знаешь ли, бывают варианты. Но уже в роддоме, как правило. Я столько раз сталкивался с подобным за годы практики, что сейчас могу с уверенностью сказать: ситуация неприятная, но далеко не уникальная.

– Не знаю, с чем Вы там сталкивались, но в нашем случае все четко. Я… я даже знаю, когда мы Дашу зачали.

– Ну хорошо, – не стал спорить Самбурский. – Тогда постарайся припомнить, что было за девять месяцев до ее рождения.

– Не за девять, а за семь, – уточнил Сеня. – Даша родилась семимесячной.

– С чего ты взял? – вскинул бровь Лев Вениаминович. – Впрочем, пока неважно, продолжай.

– У Марины был очень важный процесс в Лондоне, она улетела на три месяца и, когда наконец вернулась, усталая и измученная, мы сразу отправились в отпуск на Мальдивы. Это было как второй медовый месяц. Жена отдыхала, приходила в себя, мы занимались любовью несколько раз в день и не так тщательно предохранялись, как обычно. Она как то перестала настаивать. А я думал, что это шанс. Надеялся, что она, наконец забеременеет. Так и вышло.

– Ага, – удовлетворенно кивнул адвокат. – А теперь послушай, что происходило на самом деле. Марина вернулась из Лондона и поняла, что беременна. Причем возможно, поняла она это уже на Мальдивах. Потому и выглядела уставшей – это один из признаков токсикоза. Предохраняться тебя не заставляла, так как ей нужно было, чтобы ты поверил, что ребенок твой.

– Но она хотела сделать аборт! Это я настоял.

– Даже так? Тогда все еще проще. Она изначально не собиралась оставлять ребенка, планировала медицинское вмешательство после отпуска, так какой смысл предохраняться, если все уже случилось? Видно, потому на аборт и собралась, что ребенок не твой.