– Я помогу вам в поисках сына, монсеньор… Тем более, что я знаю: речь идёт о Бернаре. Покойный генерал проявлял к мальчику повышенный интерес.

Шарль замер от удивления.

– Вы… вы, несомненно, прекрасно осведомлены, Альбано… – с придыханием произнёс он.

Секретарь слегка улыбнулся.

Часто почтенный купец и сам проделывал не лёгкий путь по морю от берегов северной Африки до порта Валенсия, расположенного на границе Кастильского и Арагонского королевств. Мать Игнацио, молодая вдова Мадлен Агирэс, содержала в порту таверну, в которой можно было не только отдохнуть после долгого путешествия, утолить голод, но и насладиться прелестями юных красавиц.

Однажды Мактар Эль-Кеф решил остановиться в этой таверне, и попал прямо в объятия её страстной хозяйки. Проведя ночь с кастилианкой, египтянин забыл о своих жёнах. Купец щедро заплатил женщине и, покидая Валенсию, решил как можно чаще посещать гостеприимный портовый город.

Время шло. Египтянин разбогател, теперь он владел тремя отменными галерами. В Александрии и Каире он возвёл просторные дома, его гарем насчитывал пять жён. Что ещё желать смертному?

Купец был доволен жизнью… Или почти доволен. Единственное обстоятельство, которое расстраивало его: донна Агирэс, которую он так любил, была католичкой. Он не раз предлагал возлюбленной принять мусульманство и покинуть Валенсию, дабы поселиться в одном из его домов в Александрии или Каире.

Но Мадлен упорно отказывалась покинуть родной город.

Купец недоумевал:

– Что тебя держит здесь? Твоя таверна? Я помогу выгодно продать её… Или тот образ жизни, который ты ведёшь?..

Кастилианка рассмеялась и повела обнажённым загорелым плечом.

– В твоих словах я ощущаю не ревность и любовь, но – упрёк. Здесь я – донна Агирэс, хозяйка таверны. Я вольна в своих поступках. А там… Что я стану делать в твоём роскошном доме?

Купец привлёк к себе возлюбленную.

– Наслаждаться жизнью.

Та оттолкнула нетерпеливого любовника.

– И только?! Я с ума сойду от скуки сидеть взаперти, подобно вашим женщинам. Да и потом – я католичка.

– Веру можно сменить… – возразил купец. – И тому примеров множество…

Донна Агирэс холодно взглянула на Мактара и поправила лиф платья.

– Э-э-э нет, мой дорогой купец. Вера даётся человеку лишь один раз, также как и жизнь.

Я не желаю становиться мусульманкой и ходить замотанной с головы до ног в чёрный мешок. Да и поздно что-либо менять в моём возрасте… Тем более, что…

Мактар встрепенулся.

– Ты что-то не договариваешь! Ты что-то скрываешь от меня?!

Египтянин силой привлёк к себе.

– Пусти мне больно! – Мадлен пыталась вырваться из сильных объятий Мактара. – Хорошо… я скажу… У меня есть сын, ему пять лет…

Мактар округлил глаза.

– Кто же отец?

Мадлен фыркнула.

– Ты что не догадываешься? Или ты думаешь, что я во время твоего отсутствия тащу в свою постель первого встречного моряка?

Мактар обмяк и сел на кровать.

– Если это мой сын, почему ты молчала целых пять лет? – недоумевал он.

Мадлен пожала плечами.

– Не знаю… Зачем тебе сын, рождённый от католички?..

– Это всё меняет… – задумчиво произнёс Мактар. – Отдай мне ребёнка!

Теперь настал черёд Мадлен удивляться.

– Отдать? Он же – не вещь!

– Я воспитаю его достойно! Обещаю!

Женщина отрицательно покачала головой.