— Все, кончай, завязывай, — остановил его излияния начальник полиции. — Теперь слушай, Браш: если ты не уберешься из нашего города в течение часа, я тебе гарантирую смирительную рубашку и шесть месяцев в дурдоме. Ты меня понял?

— Пожалуйста, как хотите, — с вызовом ответил Браш. — Но только я не могу выбросить на ветер целых шесть месяцев.

— Гогарт, — приказал начальник, — отведи его на вокзал!

Гогарт был тот самый высокий полисмен с тяжелой челюстью и светлыми голубыми глазами.

— Ну что, дружок, сам пойдешь без глупостей или тебя придержать? — спросил он.

— Сам пойду, — буркнул Браш. — Не волнуйся.

Пройдя в молчании несколько кварталов, они остановились, и Гогарт, тронув Браша пальцем за лацкан пиджака, доверительно спросил:

— Скажи-ка мне, дружок, а где это ты услышал, что у «Мариана-банк» плохи дела? Кто тебе сказал?

— Я не имел в виду именно этот банк. Я имел в виду все банки вообще.

Такой ответ не удовлетворил Гогарта. Собираясь с мыслями, он продолжал рассматривать Браша через свои очки. Потом отвернулся и задумчиво посмотрел вдоль улицы.

— Сдается мне, сегодня у дверей банка людей больше, чем всегда, — пробормотал он.

Вдруг он повернулся к Брашу:

— Дружок, я на минуту. Не подведи меня! — попросил он.

Он кинулся в дом, у которого они остановились. Там на кухне женщина мыла посуду.

— Миссис Каулис! — сурово воскликнул Гогарт. — Как констебль нашего города, я имею право по служебной надобности воспользоваться вашим телефоном!

— О да, конечно, мистер Гогарт! — залепетала перепуганная миссис Каулис. — Что-то случилось?

— И еще вас попрошу, мэм, выйдите, пожалуйста, на крыльцо. У меня секретное донесение.

Миссис Каулис удалилась. Когда Гогарт услышал из трубки голос жены, он сказал быстрым полушепотом:

— Мэри, слушай сюда! Немедленно пойди и забери из банка все наши сбережения! Все, до последнего цента! Поняла? И побыстрее! Чтоб в полчаса обернулась. И никому не говори об этом ни слова!

Положив трубку, он позволил заинтригованной миссис Каулис продолжить мытье посуды и вернулся к Брашу. Он еще раз глянул вдоль улицы и, сочтя свой служебный долг исполненным, доверил Брашу добираться до вокзала самому.

Мистер Саутвик вернулся домой и лег на диван в гостиной, не зажигая свет. Время от времени он ворочался, издавая тяжкие стоны, в то время как его жена, ходившая вокруг на цыпочках, наклонялась к нему и, поправляя мокрый платок у него на лбу, шептала:

— Тимоти, дорогой! Не мучай себя, не думай о делах. Постарайся уснуть.

Глава 2

Оклахома. Большей частью разговоры. Приключение в конюшне. Марджи Мак-Кой дает совет

В тот же вечер Браш приехал в Оклахома-Сити и заявился в «Мак-Гро Хауз». На другой день он с утра занялся своими делами. Он обзванивал директоров школ, начальников отделов и руководителей комитетов по образованию. Он ездил в исправительно-трудовые колонии и намеревался собрать общее собрание студентов города.

В восемь вечера он постучал в дверь номера, где остановился Блоджет.