Не знаю, как другие, но я точно услышал всё это. Но молчу, жду ответ на свой вопрос.

— Господин Якшинский спрашивает, можно ли вместо меня его старшей дочери с вами прокатиться? — отвечает Василенко.

Валевачев отрицательно покачивает головой, я молчу, стараюсь придумать, как так отказать, чтобы никто себя обиженным не почувствовал. Хорошо, что Паньшин на себя удар принял.

— Разве прилично будет молодой девице вдвоём с князем в самолёте находиться?

— А что тут неприличного? — удивилась Марина. — Я же по городу в коляске с кучером тоже одна езжу?

Романов отвернулся в сторону, градоначальник побледнел, Валевачева перекосило, он еле-еле от смеха удержался, я же стараюсь эмоции в узде держать. Князя в кучеры захотела?

Не успел ничего сказать, как Лиза подхватила сестрёнку под локоток с одной стороны, папенька под вторую, успел на ходу состроить гримасу, похожую на извинение, и утащили девчонку прочь, не слушая никаких её возражений. Следом за ними всё остальное семейство удалилось.

— Не обращайте внимания, Николай Дмитриевич, — приблизился Валевачев. — Старшая из дочерей на всю Лугу славится своим вздорным нравом. Купеческая дочь, что тут скажешь. После такого фортеля я даже опасаюсь спрашивать, провезёте ли вы вообще следующего пассажира над городом?

— Постараюсь не обращать, ваше высокопревосходительство, — налетевший с реки ветерок принёс лёгкую прохладу, и я тут же подставил ему своё лицо. — А пассажира я прокачу обязательно, он-то тут причём?

— Ваше императорское высочество, господин полковник, прошу вас, — обернулся Валевачев к Романову.

И уже мне доверительно и с великим беспокойством проговорил, косясь в сторону приближающегося Сергея Михайловича:

— Вы уж, Николай Дмитриевич, постарайтесь без этих ваших штучек там, в небе, — при этом покрутил ладонью, пошевелил пальцами, как бы намекая на эти самые штучки. Ещё раз внимательно и строго заглянул мне в глаза. — Великий князь, как-никак, должны понимать, кого повезёте. Опять же, подумайте, если Его высочеству понравится, то какую из этого катания сможете извлечь для себя пользу?

Постарался, повёз бережно, чтобы лишний раз нигде не тряхнуть, не качнуть.

Великий князь первое время с удовольствием смотрел по сторонам, то привстанет, насколько ремни позволят и в лобовое выглянет, что там такое впереди, за капотом? То к боковому окошку прильнёт и оторваться не может. Несколько раз порывался в порыве чувств восхищение своё мне выразить, даже оглядывался на меня, да тут же спохватывался, делал безразличное выражение лица. Но в конце концов не выдержал:

— А Степан Прокопьевич рассказывал, что вы с ним до самой земли снижались и чуть ли не крыши домов колёсами задевали? Так ли это?

— Видите ли, ваше…

— Здесь генералов нет, можно просто по имени-отчеству!

— Хорошо, Сергей Михайлович. Мы с Валевачевым бомбометание отрабатывали и фотографирование. Поэтому приходилось и снижаться, и крутиться.

— Покажете? — увидел моё сомнение, а я и не скрывал своей озабоченности от такой просьбы, всё сообразил и тут же постарался меня успокоить. — Всю ответственность беру на себя. Можете считать это не просьбой, а приказом высочайшего лица!

Ну да, ну да. Это сейчас якобы приказ, а случись что, про этот приказ никто и не вспомнит! Но это я так, больше для порядка бурчу, да и то про себя. На деле же рад такому исходу. Как на Валевачева в своё время, так сейчас и на Романова намереваюсь оказать возможно большее впечатление. Я же вижу, с каким восторгом он вниз смотрит, на землю. Как в облака вглядывается, в небо синее. Если удастся заразить его авиацией, влюбить в эту синеву неоглядную, то… Дальше я даже боюсь заглядывать. Предполагать тоже опасаюсь.

В общем, киваю и соглашаюсь на великокняжеский приказ, толкаю рычаг управления оборотами двигателя вперёд.