Оба засмеялись.

– Пиши брату ответ, не тяни! – уже серьезно сказал Андрей. – Напиши, что рады будем и ждем с невестой.

В березовой роще

Монастырь готовится к празднованию Святой Троицы. В березовой роще, куда с утра отправились за зеленью трудники и послушники, кипела веселая работа: на большой поляне Владлен и бригадир трудников Андрусь косили траву, чтобы усыпать ею пол в храме, а остальные, люди в основном городские, косить не умеющие, собирали в мешки траву, рубили березки, вязали вязанки пахучих березовых веток.

Владлен сам вызвался косить, жаль ему было рубить молодые березки, хотя он и понимал – чего не сделаешь ради Бога! А вот траву он косил с удовольствием. Поначалу, правда, не очень шло, но когда он припомнил, как ходил с деревенскими мужиками на покос в сочные приладожские луга, руки и плечи тоже вспомнили… А травой собирались усыпать пол в храме, по старинной традиции.

Неожиданно на поляне появились две женщины с кошелками. Одна из них, молоденькая Анна, частая гостья обители, одета была, как и положено благочестивой паломнице и образцовой православной девушке, не то в мешковину, не то во власяницу. Зато другая вырядилась куда как более современно, хотя лет ей на вид было хорошо под семьдесят. Из-под короткой юбки у бойкой старушки торчали слаксы, сверху была надета футболка с Микки-Маусом на груди, а на голове был лихо наверчен пестрый шарф. Звали модную старушку, постоянно помогавшую на монастырской кухне, тоже вполне современно – баба Анжела (в крещении Ангелина).

– Бог в помощь, работнички! – весело прокричала баба Анжела. – Обед прибыл! Перекур!

– У нас не курят! – степенно ответил ей Андрусь. – А потрапезничать мы не против, если есть благословение.

– Отец архимандрит благословил, – скромно, не подымая глаз, ответила благочестивая паломница Анна.

– Да ладно вам чиниться, тоже мне монах с монахиней нашлись – благословения проверять! – смеясь, прикрикнула на них баба Анжела, расстилая на поляне большую скатерть в бело-синюю клетку. – Ясное дело – в монастыре все делается по благословению, ну, так и нечего фасонить. Мужики, обедать!

Мужики охотно прервали работу и стали рассаживаться прямо на траву вокруг скатерти.

– Читай, Андрусь, молитву, ты ж у нас чтец! – распорядилась баба Анжела.

– Меня еще не посвятили.

– Все равно читай, как старший по годам и по чину!

Андрусь прочел:

– Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животно благоволения.

Все молча и чинно, но с аппетитом отменным, на березовом воздухе настоянном, принялись за трапезу. Тишина воцарилась на поляне, только ложки да кузнечики звенели. Ели долго и основательно.

– Ну что, Влад, скоро к невесте поедешь? – спросил Андрусь, кладя наконец ложку и вытирая миску корочкой хлеба.

– А вот как достроим колокольню, так и поеду!

– Думаешь, ждет она тебя?

– Ждет, наверное! Чего ей не ждать?

– Ну, мало ли… Теперь девушки сам знаешь какие. Если ждет, то чего ж не приедет тебя навестить? И писем не пишет…

– Так она ж не знает, что я в монастыре! – хохотнув, ответил Владлен.

– Что так?

– Да ну… Еще смеяться станет! Вот встретимся – я и расскажу ей, где был и как жил.

Анна поглядела на него долгим укоризненным взглядом: что ж ты, мол, такую девушку себе выбрал, которая может над благочестивыми вещами смеяться? Потом опомнилась и опустила глаза.