– Ты знаешь, что случилось с последней женой Болдессара? – спросила Дженова ледяным тоном. – Он забил ее до смерти.

Агета побледнела.

– Нет, я… я это для того, чтобы вы вышли замуж за Алфрика. Алфрик нежный и добрый, и…

– Алфрик не хочет жениться на мне, а если и хочет, то не пойдет против воли отца. Сейчас Болдессар хочет взять меня в жены, Агета, и ты дала ему возможность добиться желаемого. Он знает, что я соглашусь на все ради того, чтобы получить Рафа назад целым и невредимым.

Агета затрясла головой.

– Я отдала его не Болдессару, – прошептала она, – а Жан-Полю, священнику. Священник не причинит ребенку; вреда. Он обещал.

– Священнику? Но Жан-Полю нельзя доверять. Он главный заговорщик, а Болдессар – всего лишь марионетка в его руках. Как и ты, Агета.

– Миледи, я не… я уверена…

– Убирайся!

Рыдая, Агета бросилась вон. Толкнув резко дверь, она ударила ничего не подозревавшего стражника снаружи и взвизгнула, когда он схватил ее за локоть и повел прочь.

Дженова словно окаменела. И вдруг почувствовала тепло, исходившее от Генри, который стоял рядом. Он выглядел гораздо старше, чем был, на самом деле. Морщинки на его лице углубились, щеки были покрыты щетиной. Дженова предполагала, что и сама выглядит не лучше, но это ее нисколько не волновало.

– Дженова, – произнес он, взяв себя в руки. – Жан-Поль ненавидит не тебя. Он ненавидит меня. Все это было сделано, чтобы насолить мне.

Дженова не понимала, к чему он клонит, и покачала головой.

– Это длинная история, – продолжал Генри. – Но полагаю, ты должна ее знать. Ты просила рассказать тебе правду. Я долго не соглашался. Когда ты выслушаешь меня, то поймешь почему. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время для исповеди. Но мне важно рассказать тебе все сейчас. Чтобы ты поняла, с кем нам предстоит иметь дело. Ты сможешь меня выслушать, Дженова?

– А как же Раф? Как быть с моим сыном, Генри?

– Сегодня утром я отправил послание лорду Радульфу и попросил прислать войска. На это уйдет три или четыре дня. Когда они прибудут, мы сможем взять замок Хиллдаун в осаду или пригрозить чем похуже. Мы можем запугать Болдессара и вынудить вернуть Рафа. А пока я послал Рейнарда в замок Хиллдаун с письмом Болдессару, в котором потребовал немедленного освобождения Рафа. Если Болдессар подчинится, я поклялся не причинять вреда ему и его семье. А также упомянул, что король придет в ярость, когда узнает о том, что сделал Болдессар. Ослепленный алчностью, Болдессар не станет рисковать, зная, что может лишиться своих владений и богатств. А что касается Жан-Поля… Возможно, нам удастся убедить Болдессара во имя собственных интересов порвать отношения со священником.

– Что они сделают с Рафом?

– Ничего. Я уверен, ни Болдессар, ни Жан-Поль не причинят Рафу зла. С какой стати? Успех их плана зависит от благополучия мальчика.

Дженова попыталась осмыслить услышанное. Прибытие в Ганлингорн армии Радульфа. Вероятность потери Болдессаром богатства и власти. Разрыв отношений между Болдессаром и священником. Генрих действовал благоразумно. Этого нельзя было отрицать.

Единственное, на что она была сейчас способна, – это завыть в голос. Еще ей хотелось оседлать лошадь и помчаться к замку Хиллдаун, поднять у его ворот шум, выплеснув наружу свой гнев и ужас. Она хотела сказать Болдессару, что если он хочет ее, то пусть возьмет, лишь бы Раф вернулся домой живой и невредимый.

Все бы хорошо, но, вынудив ее заключить с ним брак, Болдессар вновь обретет власть над Рафом.

В ожидании ответа Генри продолжал изучать ее лицо. Дженова напрягла память.