Виталий Бабенко. Нечеловек-невидимкаБег – 2
Смерть Семена Павловича Лихова началась с того, что, собирая грибы, он раскровянил себе палец. Как-то в июле, на заре, Лихов прихватил ведерко, ножик и ушел с дачи, чтобы успеть набрать подосиновиков и опередить основную массу грибников. А подосиновиков в том году уродилось — прорва. И вот, наклоняясь за очередной красной шапочкой, Семен Павлович напоролся на осиновый сук. Надо же — проклятый дрючок! — изрядный лоскут кожи с большого пальца свез. Лихов тихонько выругался и засунул палец в рот. Что делать? До ближайшей аптеки далеко — да и что в аптеке нынче купишь? — бактерицидного пластыря в кармане нет, выход один: подорожник. Семен Павлович огляделся, увидел примерно похожий листок и сорвал. Странный листок — вроде бы формой подорожничий, а цвета — ярко-синего. «Шут с ним!» — подумал Лихов и приложил листок к пальцу, для верности ниткой обмотал. Боль вскоре утихла. Лихов вновь принялся срезать грибы и к тому времени, как семья его на даче проснулась, собрал целое ведро. Только был то не подорожник. Черт его знает, что это было, — теперь уже не установить. К какому семейству-роду отнести — непонятно. Может, прилетело семечко на микрометеорите и не сумело — или не захотело? — сгореть в верхних слоях атмосферы; может, проросло из пучин земли, откуда-нибудь из юрского периода, — все может быть, хотя не со всем наука и согласится. К обеду Семен Павлович и вовсе забыл о ранении, а как вспомнил, решил посмотреть — велик ли урон пальцу. Снял синий подорожник, глянул — что за новость? Ранка уже затянулась, только не обычной корочкой, а какой-то прозрачной пленкой. Если поднести палец к глазам, можно увидеть, как там кровь в жилке пульсирует, красная плоть блестит, — забавно. «Ну прозрачная дырка — и ладно, — решил Семен Павлович, — главное, не болит и кровь не идет». А на следующий день прозрачное «окошко» стало заметно больше — с пятак величиной. Семен Павлович забеспокоился, но ничего домашним не сказал. И лишь через неделю, когда кожа на всем пальце остекленела, стало ему всерьез не по себе. Зрелище было не для слабых духом. С пальца словно кожу содрали начисто: в жилах кровь толчками ходит, соединительная ткань проступает, ногтевой корень выглядывает. И ведь не болит ни чуточки — будто так и надо. Наконец Лихов решил посоветоваться с женой. — Фу, гадость какая! — перекосилась Вероника Сергеевна. — Шел бы ты, Сеня, лучше к врачу — вдруг у тебя СПИД? Лихов совсем перепугался — хотя откуда СПИД, никаких случайных связей у него отродясь не было, — завязал палец бинтом и направился в поликлинику. — Вот это да! Нет, конечно, не СПИД. Какой там СПИД! Феноменально! — завопил дерматолог, дергая за палец так, словно хотел тут же оторвать его и засунуть в банку с формалином. — Где это вы такое подцепили? Тридцать лет работаю, а подобный случай — впервые. Семен Павлович хотел было объяснить про грибы, да потом испугался, подумал, что насчет синего подорожника никто не поверит, поэтому промямлил: так, мол, как-то… само собой… — Это, господин Лихов, явление особенное, — увлекся врач. — Мы его должны описать, а пока придется вас тщательно обследовать. И началось: кровь, моча, кал, давление, кардиограмма, функциональные пробы, биопсия, наконец… Но и биопсия ничего не дала. — Ну, знаете ли, — развели руками медики. — Биохимия, белок, генетические характеристики — все в норме. Самая обыкновенная кожа. Только… прозрачная. |
