|
В общем, не менее веско, чем «мама так сказала», но это было единственное, до чего они дошли умом. Положив разум непременной частью развития вселенной, космологи были правы как никогда. И шли верным путем. Как я сегодня понял, они просто не сумели пройти достаточно далеко. Наши вселенные были искусственно сконструированы и нарочно снабжены различными константами и потенциальными возможностями. Проектировщиками и строителями были кальвинии. Тут, внутри Яйца, они выравнивали и растягивали вероятностную пену. Используя информацию, которая просачивалась из предсуществующих вселенных, как основу моделирования и шаблоны, кальвинии точно строили и подправляли все образцы, которые в дальнейшем приводили к появлению постоянных упомянутого типа. Кальвинии были воистину воплощением программирования непосредственно в кодах. Они жили прямо среди пенных кусочков и частиц бытия и программировали появление на свет пространства-времени.
20 Пасть раскрыта, хвост поджат
Выслушав Кальпурнию, я пришел в страшное возбуждение. – Но это же все объясняет! Онтологическая Закавыка разрешена! Все существует благодаря кальвиниям! – Верно! – с энтузиазмом согласилась Кальпурния. – Старые вселенные послужили моделями, но и их создали свои кальвинии. Те кальвинии в свою очередь брали за образец другие, более старые вселенные, созданные другими кальвиниями, а те использовали более старые вселенные... – Постой-ка, постой. Но где у этой бесконечно убывающей последовательности конец? Или начало? – Понятия не имею! Ты говорил так уверенно, что я подумала, ты знаешь!
21 Ночные огородники
Я был до того потрясен постигшим меня жестоким разочарованием, что никак не возразил, когда Кальпурния заявила: пора на работу вместе с остальными. Хотя мне еще ни разу не заявили в открытую, что я должен «зарабатывать себе на хлеб», у меня создалось впечатление, что безделье и откачка энергии на дармовщинку тут не поощряются. – Пошли со мной, Пол, – позвала Кальпурния и быстро исчезла. – Эй, Каль, погоди! Куда ты пропала? Она снова вынырнула рядом со мной. – Смотри внимательней, дурачок! На этот раз я посмотрел внимательней и сумел повторить движение Кальпурнии: простую комбинацию движений ана, гиперплюс и бафт. Мы оказались на широком поле сгруппированных вероятностей, произрастающих в виде раскачивающихся архитектонных перстов и пульсирующих кораллобразных, круглых, как мозг, выростов. Кальпурния указала в сторону одного из выростов. – Вот очень перспективный юнец. Мы можем обработать его и пригладить – глядишь, и выйдет что-то путное. – Каким образом? – Просто вспомни вчервниз, и все поймешь. Я попытался последовать ее совету, и в моей памяти появилась информация. Все навыки и приемы «огородничества», отшлифованные поколениями кальвиний, оказались в моем распоряжении. Я понял, в чем суть этого процесса и как добиться лучшего результата. И с воодушевлением принялся за работу. – Отлично! – похвалила Кальпурния. – Вот тут пригладь его своим ритмом – отлично! Теперь давай сам. А я буду недалеко. Очень быстро я начал проникаться этой работой. Пусть я и не был Первым Огородником и Созидателем, по крайней мере занимался чем-то более полезным, чем все, что делал раньше. Гипнотическое, хаотическое разнообразие субквантовой пены в сочетании с моим рабочим танцем порождало бездумное, инстинктивное ритмическое психоментальное состояние, близкое к нирване. Я был пеной, и пена была мной. Вместе мы воплощали в бытие грядущее, бросали нашу общую тень на пространственно-временной континуум, неявно имевшийся внутри Великого Яйца. |
