Внутри здания обнаружились высокие арочные потолки, поддерживаемые рядами колонн из красного мрамора, выцветшие, осыпающиеся фрески на стенах и легкий запах серы, который оставляли за собой многие инфернальные создания. Тсагот постарался сделать вид, будто имеет полное право здесь находиться.

Никто не осмеливался задавать ему вопросы, пока он осматривался, и через некоторое время Тсагот оказался в очередном зале, где увидел что-то вроде темницы — пентаграмму, выложенную красной, белой и черной мозаикой на полу. Этот рисунок удерживал двух исходящих яростью дьяволов — судя по всему, их только недавно заманили в ловушку и пленили. Опутанный множеством покрытых шипами цепей китон изрыгал ругательства и угрозы. Безекира — создание, похожее на льва, состоящего из бликов и вспышек — снова и снова бросалась к границе пентаграммы, отшвыривавшей её обратно каждый раз, когда её тело касалось твердой стены. Неподалеку пара охранявших пленников Красных Волшебников делали ставки на то, сколько раз адская кошка будет ранить себя в бесплодных попытках вырваться на свободу прежде, чем сдастся.

Нельзя было позволить волшебникам или дьяволам обнаружить его присутствие раньше времени, так что он превратился в облако пара. Но даже в таком состоянии Тсагот все равно оставался видимым. Хорошенько обдумав ситуацию, кровавый изверг понял, как ему обойти это препятствие. Он взмыл к потолку над блестящими гладко выбритыми затылками Красных Волшебников. Ни они сами, ни их пленники ничего не заметили.

За залом с мозаичной пентаграммой располагался ряд соседствовавших с коридором заклинательных покоев. Три из них были заняты магами, которые, желая призвать ещё демонов, зачитывали сложные строфы заклинаний. Одну из этих комнат отделяло от остальных несколько дверей с круглыми арками, и Тсагот понадеялся, что её относительная уединенность не позволит остальным волшебникам услышать то, что не предназначалось для их ушей. Все ещё находясь в форме тумана, он подплыл к ней.

За аркой Красный Волшебник читал заклинание, размахивая ритуальным клинком перед ещё одним нарисованным цветным мелом на полу магическим кругом. Внутри него все ещё было пусто. Несмотря на необходимую для любого заклинателя сосредоточенность, на лице мага то и дело проступало раздражение, говорящее о том, что он испытывал от своих действий не больше удовольствия, чем Тсагот — от его собственного задания.

После убийства Друксуса Рима Неврон, зулкир Заклинательства, приказал своим подчиненным призвать ещё демонов для того, чтобы укрепить защиту вокруг себя, Азнара Трула и Лазорила, третьего члена их клики. И если, как многие верили, Трул и правда стоял за убийством Рима, все эти усилия были не более чем уловкой, чтобы избежать подозрений. Может быть, этот размахивающий ножом малый так негодовал именно из-за оттого, что считал, будто его заставляют тратить силы без особых на то причин.

Возможно, подумал Тсагот с оттенком веселья, он даже поблагодарит меня за помощь. Он проплыл под аркой, обогнув мага под потолком, а затем так быстро, как только мог, обрушился точно в центр пентаграммы. Затем он опять принял материальную форму. В затылке сразу же закололо.

Заклинатель уставился на него. Существо должно было материализоваться в нарисованной мелом фигуре, и, на первый взгляд, именно это и произошло. Но не могло же оно появиться, пока Красный Волшебник не завершит свое заклинание!

— Ээнонгук? — неуверенно спросил маг.

Тсагот предположил, что так звали того демона, которого он пытался вызвать, и, надеясь, что это позволит ему облегчить выполнение этой части своего плана, решил подыграть.